— Ты погнался за ним из-за кошелька, в котором было несколько золотых гульденов! — воскликнул граф. — Это безумство!
— Нельзя позволять всяким проходимцам обирать тебя! — барон злился, вспоминая эту давнюю историю. — Иначе они совсем обнаглеют!
— Ты мог лишиться жизни.
— Благодаря тебе — она со мной, — Ливен тяжело вздохнул. — Так что, твоя гордость сейчас совершенно неуместна, и я предлагаю тебе не благотворительную помощь, а свадебный подарок. Лучше подумай, что твои дела пойдут в гору, как только заработает сыроварня. Ваш сыр всегда был самым лучшим в Голланде.
— Что ж, наверное, ты прав и мне придется принять твою помощь, — вздохнул граф и налил вина себе и барону. — Давай выпьем за это. Кстати, я не хочу забирать все деньги у Клары, пусть у девочки будут свои средства.
— Это благородно с твоей стороны, — Ливен с уважением взглянул на друга. — Мне это по душе и поверь, твоя молодая жена это оценит. Завтра же я дам распоряжение, чтобы пригнали скотину и привезли корма. В этом году мои поля были полны сочной травы, и ее хватит, чтобы прокормить и мое стадо и твое.
— У меня тоже есть запасы, — граф немного расслабился. — Эта зима не будет такой тяжелой как прошлая.
Они помолчали, глядя на пляшущий в камине огонь, и барон спросил:
— Как малышка Полин?
— Она скучает по матери, — грустно произнес Филипп. — Девочка становится дикой и нелюдимой. У меня нет времени заниматься ее воспитанием, а Гуде и Мие некогда, они вдвоем стараются содержать этот дом в порядке, занимаясь еще и кухней. Она как зверек прячется в коридорах особняка или в парке и женщины ловят ее, чтобы накормить и помыть.
— Возможно, теперь все изменится, — предположил Ливен. — Клара может заменить ей мать. А когда здесь появится кузина Хенни, у девочки будет достаточно женского общества, чтобы восполнить свою пустоту.
— Надеюсь, так и произойдет, — Филипп поставил пустой бокал на столик и взяв огарок свечи, поднялся. — Ты останешься здесь?
— Да, иди. Я хочу посидеть у огня, — ответил Ливен. — Романтическое настроение.
— Я знаю причину этого настроения? — граф удивленно взглянул на друга, но тот лишь рассмеялся.
— Доброй ночи, ваша любопытная светлость.
— Не засиживайся, не то привидение «Темного ручья», украдет твое дыхание, — зловещим голосом протянул Филипп и под смех Ливена, покинул гостиную.
Он поднялся в свою комнату, и устало посмотрел в темное окно. Скоро зима… Холод, проникающий в каждую щель старого особняка. В это время ужасно хотелось тепла и уюта, которых так давно не чувствовал этот дом. Как же он мечтал, чтобы его жилище озарилось светом семейного счастья, чтобы в нем зазвучали детские голоса