и шарит по стенам древнего храма,
и покупает потом для отвода глаз простенький крестик…
В аэропорту Иван Федосеевич откровенно врет серьезным людям, что он-де просто заботливый дедушка!
И большая удача, что его не стали проверять по компьютеру, ведь «Моссаду» известны имена всех бывших сотрудников ФСБ Российской Федерации, и при излишнем любопытстве израильских специалистов Машиному мужу пришлось бы выкручиваться еще более извращенно – попробуй, объясни им, что бывший полковник ФСБ прилетел в Иерусалим всего лишь за крестиком. Какая лапша, обхохочешься.
Короче говоря, хорошо, что не копнули глубже. Реально, может и тут Бог помог.
После того, как Машка искупила вину. Кто знает…
Вот такие они, мои Иван да Марья. Всю жизнь доказывают друг другу свою любовь незаметно, без шумихи.
P.S. Думаю, многие читатели задаются одним интересным вопросом. Верил ли сам Иван Федосеевич, бывший полковник ФСБ, в божественную составляющую этой истории? Первое время я тоже над этим ломала голову. А потом бросила это занятие. Ведь никогда не узнаешь, что творится в голове у бывшего разведчика. Тем более, говорят, что бывших разведчиков не бывает.
Взлет и падение королевы из соседнего двора
Машка росла шалопайкой. В детстве гоняла мяч с пацанами, лазала по заборам и даже дергала одноклассниц за косички. Из вредности, ведь у Машки была мальчишеская стрижка.
Но женственность Машку все-таки накрыла. Лет в 15, когда из пацанки она превратилась в пышногрудую русоволосую нимфу с огромными глазами-озерами и пушистыми ресницами.
Как-то, закуривая сигарету у своего старинного друга детства Коли, она заметила его дрожащие руки и удивленно вскинула глаза. С языка готов был сорваться вопрос, когда она увидела обращенный на нее влюбленный взор и пылающие щеки старинного дружка.
«Блиин, Коль, ты че, в меня влюбился?» – дикое разочарование ее обуяло.
«Дура», – крикнул Колька и убежал, а Маша докурила сигарету уже одна.
Так Машка вернулась в женский стан. Потому что мужской стан после стольких лет детского братства закрыл перед ней свои двери. Даже не так. Просто ее вычеркнули из «пацанов» и занесли в список «симпатичных девчонок».
Машка пыталась пару раз рыпнуться. Подходила к стайке старых знакомых, пиная валяющуюся банку пива, и цедила сквозь зубы: «Ну че, пацаны, покурим чутка…»
Реакция на такое обычное приглашение была плохая – пацаны прекращали разговоры, краснели и, смущаясь, пялились на ее третий номер в майке. Попытки разговорить их, как это было раньше, в детстве, ничем не кончались. Все было тухло и натянуто. Они отторгали «Машку-товарища», а вели себя с ней, как с «Машкой-красивой девчонкой».