— Пожалуй, так. Но тебе придется объясниться, — строго сказал он и пошел на кухню. Ладно.
Пошел за ним, мы сели напротив друг друга.
— А почему ты не сказал мне, что состоишь в клубе Мацууры Кичиро-сенсея? — спросил я.
Отец машинально ответил:
— Потому что это секретный клуб, о существовании которого знают только его члены… — прервавшись, он удивленно посмотрел на меня, — Откуда ты?! — тряхнул головой, — Потом об этом поговорим. Не пытайся перевести тему! — снова перешел он на строгий тон.
Я вздохнул:
— Я уважаю твоих родителей, бать, но не могу признать их моими дедушкой и бабушкой. Они нас бросили тогда, когда нам больше всего требовалась помощь.
— Это только моя вина! — отрезал отец.
— Может и так. Но моя вина в чем? А вина Чико? В том, что «гнилое дерево не рождает хорошего плода»? — процитировал я дедушки Хэруки.
— Ты еще слишком молод, чтобы понимать такие вещи! Не смей вести себя непочтительно по отношению к ним! — повысил голос отец.
Я сложил руки на груди:
— И не собирался. Я ведь обещал, что не стану тебя позорить. Ни слова упрека они от меня не услышат. Буду вести себя так, как должно послушному внуку. Но только ради тебя!
Отец набычился, сжал кулаки. Вломит мне леща? Повезло, он смог совладать с эмоциями.
— Надеюсь, со временем до тебя дойдет понимание важности семьи, — холодно бросил он.
Можно было пораздувать конфликт, отстаивая свою точку зрения, но я не стал. Школьник в Японии — существо бесправное. Придется терпеть это дерьмо до совершеннолетия. Надо будет узнать, можно ли как-то ускорить его наступление. Юридическое, не фактическое.
— Мацуура Кичиро-сенсей сказал, что примет меня в клуб. Сказал, что испытания передаст через тебя.
Батя, судя по всему, мысленно все еще пытался убедить меня в том какой я не очень, но все-таки снизошел до ответа:
— Я скажу тебе, когда придет время.
После этого он покинул кухню. Что ж, видимо, моя изоляция закончена?
Вчера, понервничав и прогревшись в баньке, решил лечь спать пораньше, поэтому сегодня проснулся с первыми лучами солнца. Выглянул в окно — видимо, дождь закончился в самом начале ночи, лужи практически высохли. Чико еще спала, а я не стал ее будить. Пускай ребенок отдыхает. На столе увидел подаренные вчера дедом конверты. Залез в свой, нашел 150 тысяч йен. Кайф! День позорного выпрашивания денег у бати отдалился. Совесть чиста — я терплю деда с бабкой, а они мне платят. «Проституция», скажете вы? «Товарно-рыночные отношения», отвечу я.
Спустился вниз, батя чем-то громыхал на кухне. Пожелал ему доброго утра, он вполне приветливо ответил. Отошел после вчерашнего разговора, отлично. Он мне сегодня понадобится.