— Он почти всегда дома, — Фыркнула она.
— Тогда мы с Хэруки зайдем? Я принесу сценарий, попробуем нарисовать нужные раскадровки.
— Хорошо, что с Хэруки, а то подумают, что я променяла Кейташи на кого-то еще! — Хихикнула она.
— Тогда до завтра?
— До завтра!
Как только я повесил трубку, телефон зазвонил. Это из Европы вернулась Сакура-семпай. Отличный тайминг!
— Иоши, я тут подумала…
— Думаешь обо мне, Сакура-семпай? Я тронут! — Ехидно перебил ее я.
— Конечно думаю! Вернулась домой, и сразу решила узнать, как там «Биочервь»?
— «Биочервь», увы, заморожен, — Обломал ее я.
— Как так? Да это же… Это же…
— Прости, времени не было ну вот совсем. Кстати, пора отдать долг!
— Что? Какой долг?
— Помнишь, ты обещала отработать своим телом за главы «Биочервя»?
— Помню, но…
— И я ни разу не воспользовался этой возможностью, так?
— Так, но…
— Поэтому ты снимешься в моем фильме!
— Что?.. Фильм?..
— Наберу в ближайшие дни, пока! — И положил трубку. Сакура-семпай такая потешная!
Сценарий закончил где-то в районе полуночи, отправил на печать и через балкон проник в комнату весьма довольной таким положением дел Чико, которая решила меня дождаться, чтобы уснуть вместе. Милаха!
* * *
Когда мы подошли к школе, ремонт уже завершился, и здание сияло, как новенькое. Пройдя внутрь, двинулись к учительской. Такеши-сенсея там не оказалось, но нашелся Араки-сенсей, который уже был в курсе «движа» с математической олимпиадой. После десятиминутного диалога пришлось согласиться ходить в клуб математики. К счастью, получилось отстоять свое право «догулять» остаток каникул. Он поведал, что Такеши-сенсей все лето просидел в комнате литературного клуба, принимая заявки. Какой молодец.
— Принес? — Сразу спросил наш куратор, как только мы вошли в кабинет.
— Принес, — Достав из кармана кассету, я помахал ей в воздухе.
— Пойдемте, — Кинув трубку на стол (режим «занято»), он повел нас в направлении кабинета директора, по пути рассказывая: — Заявок уже больше семи тысяч, поэтому во время фестиваля к школе подгонят грузовик. Поставим для вас навес, будете сидеть и продавать альманах снаружи.
Мы хохотнули, Такеши-сенсей сверкнул глазами, но говорить ничего не стал. Без стука войдя в какой-то кабинет, он вышел оттуда с магнитофоном, который всучил мне. Ладно, потаскаю, я не гордый. Постучав в дверь директора, услышали приглашение и вошли, найдя там одинокого, копающегося в бумагах Оку-сенсея. Поздоровались-поклонились, и Такеши-сенсей воткнул кассету.
— SHUT YOUR MOUTH!!! — Заревел магнитофон. Учителя побледнели, а я бросился к аппарату и выключил.