— Но в замен, боги не дали нам способности плавать, — добавил Сигмунд.
— Если бросить в воду человека, он не утонет. Если бросить гоблина, он вообще будет плавать как надутая лягушка. А если кинуть орка… — закончил Фритьеф, — он пойдет на дно, как и положено камню.
С залива тянуло холодом. Да уж, не черноморская водичка.
От стоящего на якоре грузового когга отвалила весельная лодка. На носу маячил гоблин с масляным фонарем, еще двое сидели на веслах. Сотню метров, что отделяла судно от берега она пролетела как птица, ткнулась в кромку пляжа метрах в пяти от меня. Гоблин с фонарем соскочил на песок, шагнул в моем направлении, но приподняв фонарь над головой и осветив мою фигурку тихо выматерился под нос, вернулся к ялику, принялся ждать.
Вот и для этих я лишь досадная, случайная помеха — явно же приняли за кого-то другого. Что ж мне делать то дальше? Ярл предложил, чуть ли не в дружину! Калле, когда мы наконец замешались в толпу, был готов выгрызть зубами эти слова ярла. Прям по глазам его видел: будь предложение оформлено как сертификат или вексель — зарезал бы меня прям там, лишь бы забрать себе. Да знал бы ты, крысеныш, что будь возможность — я бы тебе сам отдал. Иди, служи, сапог недоделанный, а меня «ать-два» под чьим-то началом никогда не привлекало.
Покосился на зябко кутающегося в меховую безрукавку гоблина. Тот встрепенулся — на песке со стороны усадьбы раздались легкие шаги.
— Привет! — к гоблину подошла маленькая орчанка. Совсем еще ребенок. — Принес?
— Конечно! — он жизнерадостно улыбнулся, достал сверток, — вот смотри, самое лучшее, специально для тебя. Давай посвечу.
— Да и так хорошо видно, — пожала плечиками девчонка.
Гоблин рассмеялся.
— Прости госпожа, все время забываю, что вы, орки в темноте видите. Для меня же сейчас — тьма, как в подвале.
— А из чего гребень? — перебила девчонка.
— Это черепаховый, есть такие небольшие животные далеко на юге, у них на спине — домик костяной.
— То есть костяной? Хорошо. Я возьму… А это что? Янтарь?
— Конечно, услада глаз моих, самый лучший, самый крупный!
— Ты что, смеешься? — несмотря на мелкий возраст, девчонка говорила серьезно, пыталась даже добавить в голос требовательных ноток. Правда звучало очень забавно, я вспомнил двоюродную сестру Юльку, когда та еще в школу не ходила. С таким же серьезным видом объясняла родителям, что платье, купленное для ее куклы, совершенно не подходит к ботиночкам, и такое, ее Соня носить точно не будет.
— Янтарь есть у всех… Вон, — кивнула головой в мою сторону, — наверняка у него дома в янтаре даже рабыни ходят.