Интересно, что это за пастух такой, который имеет собственного раба? Про Фроди я слышал периодически, знал, что это работник Йоргена, живет почитай все время на выпасе. И тут — свой раб! Непростой старичок.
Мы поужинали, после чего Фроди показал мне место в землянке, оказалось вход в нее был рядом с костром, с четвертой стороны. То, что я принял за небольшой холмик было ее крышей. Внутри на удивление оказалось сносно — землянка почти точно повторяла «длинный дом», с поправкой что жила здесь не большая семья, а всего двое-трое, и конечно без скотника: вполне большая комната, у входа какие-то кладовые, посредине — еще один очаг, сейчас не горевший. На дощатый пол кинута охапка сена. Когда-то, заснуть на досках подстелив под себя чуть-чуть сена? Наверно перед этим мне потребовалось бы сильно «принять на грудь». А теперь, стоило моей голове коснуться изображающего подушку, свернутого плаща, как я тут же провалился в сон.
* * *
Утро повторилось как под копирку: ранний подъем, завтрак холодными остатками, седлание лошадей, и вот уже снова впереди маячит спина Фритьефа, между нами, все так же нагруженная вьючная лошадь, только сидеть в седле после вчерашнего целого дня верхом было, мягко говоря, неприятно. Но часа за три мы наконец добрались до усадьбы зятя Йоргена — Гунара.
— Легка ли была ваша дорога? — встретил нас сам Гунар, крепкий высокий орк, помоложе Йоргена, но явно старше Сигмунда.
— Спасибо, доехали быстро, — вежливо ответил Фритьеф. Представил меня, — это Асгейр Брансон, племянник Йоргена.
— О! Сын Брана! Как поживает отец? — по-доброму взглянул на меня одальбонд.
— Его убили, — мрачно обронил я, соскакивая с лошади.
— Да, что-то такое говорили на тинге, — пробормотал Гунар выжидательно посмотрел на нас, но пояснений не последовало.
Разгрузились, дали отдых лошадям. Тюки с шерстью Гунар велел затащить в дом. Кстати, дом был как под копирку Йоргенов: такой же длинный, при входе скотник, потом общая комната с протяженным очагом, дальше кладовые и две комнаты так же выгороженные плетеными загородками. Разве что освещался дом по большей части очагом, да парой лампадок, которых явно не хватало.
Келда встретила уже в доме. Насколько я помнил, она была вторым ребенком Йоргена, года на три младше Сигмунда, то есть разница с Гунаром — больше десяти лет. Но смотрелась моя старшая двоюродная сестра как ровесница мужу: высокая, прямая, с обострившимися чертами лица. Я бы сказал — уставшая. Волосы убраны под традиционный платок, навернутый тюрбаном. На удивление небольшая (для орчанки) грудь едва выступает сквозь тёмно-синий хангерок — верхнее платье типа разрезанного по бокам сарафана. Мне вспомнилась Аса — та еще худее. Да уж, не удались Йоргену дочери.