Делать нечего. Не пешком же идти. Мы сняли номера в местной гостинице – это оказался длинный одноэтажный дом, кое-как оштукатуренный, с зарешечёнными окнами (стёкол не было). Я даже подумал, что стоит оставить вещи на хранение в гостинице, а самим взять оружие, патроны и налегке скататься к Спрингтону, проверить, что там. Я не сомневался, что на фазенде у Добронравова горожане ещё держат оборону, и всё же вначале требовалась разведка.
Администратор гостиницы – парень по имени Лео, креол из местных – был не против подержать у себя наши вещи, но он всеми силами отговаривал нас соваться в Спрингтон без серьёзного сопровождения.
– Ботокуды, – проговорил он на ломаном английском, который был даже хуже, чем у меня. – Всё сожгли. Никого нет. Здесь ходили люди оттуда – говорили. Не ходить туда. Ботокуды – жестоки. Убивают много людей.
Но я иного выхода не видел. Ждать у моря погоды? Нет уж, увольте. Завтра попробую уговорить кого-нибудь из местных одолжить машину. Ну или на худой конец отправимся с колонной грузовиков.
Стемнело. Мы с товарищами расположились за столом во дворике гостиницы под навесом из сухих пальмовых листьев, сидели и обсуждали планы. Мы приготовились к завтрашнему пути: оружие было заряжено, обоймы – собраны, подсумки и патронташи – заполнены.
Здесь царили мир и покой, и было даже сложно поверить, что где-то совсем недалеко бродит смерть. Как вдруг...
– Слышите? – Максим замер, прислушиваясь к отдалённым звукам. – Там что, стреляют?
Мы, как по команде вскочили с мест.
Мы забежали в гостиницу, похватали оружие. Лео сидел в своей каморке, притаившись у окна, в руках его было старое охотничье ружьё. Парень уже запер входную дверь и погасил в помещении свет.
– Тихо! – зашипел он на нас. – Они уже идти. Услышат.
Я и сам понимал, что шуметь не стоит. Прятаться, понятное дело, я не собирался, а вот устроить засаду и положить как можно больше противников до того, как они нас заметят – это стоило попробовать. Я приказал своим людям занять позиции в номерах возле окон и ждать, пока я не открою огонь. Сам же я расположился в каморке, в которой жил Лео. Отсюда хорошо просматривалась площадь и дорога, ведущая в сторону Спрингтона. Одно плохо – темно. Только на площади имелось несколько фонарей: один – на крыльце почтово-телеграфного отделения, один – возле входа в паб и один – над дверями часовни.
– Вдруг не нападут? Вдруг уйдут? – предположил Лео. – Не надо стрелять.
– Ага, надейся! – возразил я. – Сожгут тут всё к чертям и уйдут. Не переживай. Отобьёмся.
Послышался топот копыт, потом показались огоньки факелов. По дороге со стороны Спрингтона скакала группа всадников. Сколько их – в темноте не разглядеть. Одно понятно: много. Чёрной гурьбой всадники вывалили на площадь прямо перед окнами гостиницы. Меня от них отделяло менее пятидесяти метров. Я видел зловещие лица, озарённые огнями факелов, видел странные украшения в ушах и губах в виде круглых деревянных вставок. Некоторые украшений не имели, но лица их от этого не становились менее жуткими. Одежда всадников была самой разнообразной: кто-то – в полувоенной форме, кто-то наряжен по-европейски: в сюртуки или жилетки, кто-то – с голым торсом. Но все они имели при себе оружие.