– Парни, – обратился я к экипажу, – а ну-ка из машины все вылезаем. Тут нас расстреливают. Дальше сам управлюсь. Как надо будет ехать, скажу.
Меры предосторожности оказались не лишними: вскоре в лобовой броне красовался уже штук пять отверстий. Один раз я ощутил, как моя энергетическая защита приняла удар. В складках одежды я обнаружил... пулю – сплющенный кусочек обычного свинца. Это было странно.
И тут по хлеву начала работать наша артиллерия, и по мне стрелять перестали. Через полчаса сооружение превратилось в руины. Было сложно поверить, что там кто-то мог остаться в живых, но едва пехота пошла на штурм, на солдат снова обрушился каменный град, и тогда я понял, что надо браться за дело лично.
Сняв шлемофон, я вылез из машины, крикнул своему экипажу, чтобы те забирались внутрь и прикрывать меня пулемётным огнём, а сам побежал вперёд, где в густой траве и кустах метрах в ста от хлева залегла пехотная рота. Найдя капитана, я сообщил ему о своих планах. По моей задумке, бойцы должны были предпринять новую атаку, как только я войду в хлев. Капитан долго не мог сообразить, что я замыслил, а когда понял, покрутил пальцем у виска. Кажется, он не знал, что я – сильный. Пришлось объяснить.
Я прополз пузом по грязи под прикрытием травы. Я меня был с собой укороченный самозарядный карабин с раскладным прикладом – трофей, захваченный месяц назад у англичан. В Александрийской армии подобное оружие являлось редкостью.
Оставаясь незамеченным, я подполз метров на двадцать. Дальше прятаться возможности не было, так что я вскочил и со всех ног помчался к тому, что осталось от стены, шлёпая по коричневой жиже, в которую от длительного обстрела превратилось поле вокруг хлева.
И тут со стороны руин загрохотали винтовочные выстрелы, а под ноги мне ударил снаряд, похожий на большой наконечник копья, сделанный из блестящего чёрного камня. Ещё два таких же пролетело над головой. Я направил энергию на ускорение. Пули зависли в воздухе, медленно двигаясь в мою сторону. Они сияли красноватым светом. Похоже, оружие, из которого их выпустили, было усилено чарами. Наверняка из него же и по танку палили.
Оказавшись возле большой дыры в стене, я направил энергию в силовую оболочку и ринулся внутрь.
Хлев оказался разрушен практически полностью. Не полу, погребённые под кусками стены и обломками рухнувшей крыши, лежали тела убитых, некоторые – с кишками наружу или оторванными конечностями. Артиллерия поработала на славу.
Я увидел четырёх воинов в каменных доспехах, похожих на те, которые использовали боярские дружинники. У троих броня была чёрной, матовой, у одного – синеватая с чёрными прожилками. Видимо, этот был старшим. Я принялся стрелять нему. В меня тоже полетели пули. Я бросился к большому куску внутренней стены, за которым мог спрятаться. Одна из пуль угодила в меня, и я ощутил сильный энергетический всплеск. Следовало быть осторожнее: я не знал, сколько попаданий таких усиленных чарами пуль выдержит моя защитная оболочка.