Я делал вид, что беспокоиться не о чем. Подчинённые не должны видеть, что командир поддаётся панике, но сложившаяся ситуация меня самого нервировала. Птахины на связь не выходили, и мне это тоже казалось странным. Я думал, что если речь идёт о столь щепетильном вопросе, как освобождение наследника, род тут же должен начать суетиться. А сейчас всё выглядело так, словно всем плевать. Единственное объяснение: Анна Васильевна действительно не в Нижнем, и мою просьбу ей ещё не передали.
Но чем дольше мы находились в Арзамасе, тем сильнее я нервничал – нервничал, в основном, из-за тайной полиции, которая, разумеется, тоже без дела не сидела, и активно искала прибывших из-за границы заговорщиков. Догадаться проверить, нет ли меня в Арзамасе – дело времени. А как догадаются, приедут к Ване и спросят, не появлялся ли я? Лично я не был уверен, что он станет молчать, особенно, если надавят. Ради чего ему рисковать, покрывая меня?
Я делал, что мог, дабы обезопасить себя от внезапного визита полиции: запретил своим спутникам выходить на улицу без крайней надобности, а так же установил наблюдение за домом, где жил Ваня. Кузьма, Максим и Виноградов дежурили по очереди. Таким образом, я рассчитывал заранее узнать о визите тайной полиции, чтобы успеть покинуть квартиру до того, как агенты заявятся к нам.
Больше всего нынешним положением вещей была недовольна, разумеется, Лиза. Её возмущала необходимость сидеть, словно заложница, взаперти вместо того, чтобы гулять и развлекаться.
Вопреки моим ожиданиям Лиза легко согласилась вернуться в Россию. Ей и самой надоело торчать в маленьком городке, вдали от цивилизации, а когда я сообщил, что собираюсь возглавить род Барятинских и взять её в жёны, даже раздумывать не стала. Лизу явно прельщало столь высокое положение.
Но реальность оказалась не столь радужной, как боярская дочь себе представляла, и теперь она дулась на меня непонятно за что, хотя я предупреждал, что могут возникнуть трудности. А теперь я боялся, что Лиза однажды психанёт и учудит что-нибудь эдакое, что ещё сильнее усложнит моё положение. Впрочем, не только Лизу напрягала сложившаяся ситуация: на нервах были все.
Придя домой, я отправил Кузьму на дежурство к дому Ивана, а сам принялся за чтение газеты. Никаких других развлечений тут не было: лишь книги, да пресса. Особенно меня интересовали сводки с фронта и мирные переговоры, о необходимости которых не твердил только ленивый. Ну и кое-что о Барятинских я тоже узнал. Оказывается, теперь род возглавлял один из моих дядьёв – Алексей Ярославович, который был регентом при моём младшем брате.