Пешком идти было не вариант: пока доковыляю, противник меня нагонит. Оставалось только попробовать дотянуть с пробитым колесом. Я уже сел за руль, но обернувшись, увидел вдали дымок. Вскоре подъехал грузовик. Он-то меня и подбросил до города.
Возле дома, в котором находилась наша новая квартира, я не заметил ничего подозрительного: ни машин у парадной, ни людей, вызывающих опасение. Значит, Птахины с Барятинскими ещё не добрались сюда. И всё же следовало торопиться. Они могли прибыть с минуты на минуту. В Арзамасе теперь оставаться было опасно, и я, пока бежал, перебирал в голове варианты, куда свалить вместе со своими спутниками.
Мы столкнулись с ещё одной серьёзной проблемой. План мой накрылся медным тазом, и теперь я плохо представлял, как получить законный титул. Союзников не осталось, а кроме тайной полиции за мной гонялись ещё и две могущественные семьи. Значит путь один – обратно в Александрию. О том, чтобы стать главой рода, можно забыть.
Я вбежал в просторный вестибюль. Поднялся на второй этаж, вошёл в квартиру...
Меня никто не встречал. В квартире было удивительно тихо.
– Дома есть кто? – крикнул я.
Из передней одна дверь вела в просторную светлую гостиную, а вторая – в столовую. Из обеих дверей мне навстречу вышли люди. Их было семеро. В руках они держали револьверы и карабины. Тела их в мгновение ока обволокла броня из глянцевого чёрного минерала, украшенная всё теми же светящимися символами.
Этого я не ожидал. Пока я ездил на встречу с Птахиными, те уже нашли, где я живу, и наведались в гости. Они обложили меня со всех сторон.
Внутри всё похолодело, когда я увидел молодцев в броне. Страшная мысль пришла в голову. Если враг уже тут, значит, все мои друзья мертвы. Иначе и быть не могло. Птахины убили всех. Погибли и Виноградов, и Кузьма с Максимом, и... Катрин. Наверняка и Лизу грохнули, если теперь она для них – никто. А мне предстояло биться с семью дружинниками, облачёнными в модифицированную магическую броню. Я бы мог справиться с тремя-четырьмя такими, но против семерых мне не выстоять. Значит, убьют и меня.
Но вместо страха я чувствовал лишь злобу. На этот раз я бежать не собирался. Я был полон решимости отомстить за своих, чего бы мне это не стоило. Пусть убьют, но и я заберу с собой на тот свет нескольких гадов.
На меня уставилось семь стволов. Грохнули выстрелы. Я ускорился и пригнулся, доставая револьвер. Пули медленно пролетели над моей головой. Я же по очереди выпустил по пуле в каждого дружинника – в барабане как раз было семь патронов.