— Быстро ты не умрёшь. О нет! Я растяну твою смерть на долгое время, — прошипел Кайджо, — а пока за твои деяния ответит Тана. Она виновна в том, что вырастила убийцу. Несите её сюда!
Два джигата подтащили рабыню. Многочисленные кровоподтёки покрывали тело Таны.
— Садите её на бамбук, — смакуя каждое слово приказал староста.
Крестьяне, споро усадили Тану на срезанный почти под корень бамбук и привязали к вкопанному столбику.
— Наслаждайся зрелищем, — процедил Кайджо, — и помни, твоя смерть будет страшнее.
Староста уселся неподалёку. Для него приготовили навес и постелили циновку. Неторопливо потягивая напитки, он наслаждался зрелищем.
— Кунт, — прошептала Тана, с трудом подняв голову, — запомни, ты ни в чём не виноват. Эти звери не заслуживают жизни. Когда-нибудь, наказание настигнет их. Не вини себя. Скоро я встречусь с сестрой. Я люблю тебя, малыш.
Ичиро скрипнул зубами, не сказав ни слова. Хотя она и чужая для него женщина, после её слов в груди что-то шевельнулось. Тем более, он обязан ей очень многим. При попытке использовать телекинез, ему стало дурно.
— Обещаю Тана, — прошептал он, — если выберусь, они умрут страшной смертью.
Тана впала в беспамятство и не слышала его.
Ичиро никогда не забудет этой ночи. Тана кричала страшно. Ближе к полуночи она сорвала голос и затем лишь тихо сипела, мотая головой в стороны. Когда она теряла сознание, её обливали водой, чтобы привести в чувство. Бамбук прорастал сквозь неё, разрывая внутренние органы. Это закончилось лишь к утру. Разум и тело не выдержали издевательств и она умерла. Зелёные ростки выглядывали из плоти.
Всё это время Кайджо и его второй внук, наблюдали за ними. Староста улыбался. Зрелище доставляло удовольствие.
— Теперь твоя очередь, свинопас, — Кайджо встал и неторопливо подошёл к Ичиро, — моё сердце переполняет радость от твоего горя. Готовьте стол!
Планам Кайджо, не суждено было сбыться. В деревню въехала колонна воинов, сопровождавшая чёрную повозку, расписанную красными письменами. Она остановилась возле места казни. Запряжённые ящеры рычали, пытаясь укусить друг — друга.
Ичиро с удивлением рассматривал вооружение воинов. Столь великолепных доспехов, он никогда не видел прежде. А он повидал немало.
Спешившийся воин открыл дверцу и из повозки вышел толстый джигат, облачённый в роскошные одежды. Злые и хитрые глаза внимательно осмотрели место. На поясе висел кнут.
— Рё'Соджо, рад приветствовать вас, — низко поклонился Кайджо. Остальные крестьяне упали на колени, уткнувшись лбом в землю.
— Что здесь происходит, Кайджо? — медовым голосом поинтересовался толстяк, — почему работники не в полях?