— Всё готово, ждём только тебя, — произнёс Никита. — Трофим уже битый час вьётся вокруг печи как овод. Пойдём!
Трофимом он звал Тототла, чьё имя для русского оказалось слишком неудобным.
Освальд проследовал за мастером, который повёл его к экспериментальной печи.
На самом деле, они уже не сомневались, что она заработает. Узлы были проверены многократно, теории подтверждены на практике, но только сейчас они собрали всё это воедино.
Форсунки, например, они сначала делали из бронзы. Около десятка форм внутреннего устройства не давали существенного прироста силы нагнетания воздуха, пока они не нащупали верное направление. В итоге сделали, уже из стали, успешные образцы, некоторые из которых «повело» после закалки.
Освальд должен был помочь Никите с изготовлением недостающих форсунок, но теперь ясно, что тот справился сам.
Опыт Платова в обработке очень требовательной в обращении булатной стали помог им получать изделия, на которые Давид Кабрера был попросту не способен.
И вот настал час «Х».
— Наконец-то! — воскликнул Тототл, действительно нетерпеливо крутящийся вокруг новой печи. — Давайте уже быстрее! Сколько можно ждать?! Освальтль, ты чего вообще?!
Ос кивнул старому другу и подошёл поближе к печи.
Эта конструкция мало напоминала предыдущую.
Новая печь была существенно толще и на полметра выше. Они использовали только самые лучшие материалы из доступных, поэтому она, как ожидал Освальд, должна выдержать ожидаемые температуры. Платов поделился дельным замечанием, что лучше немного прогреть печь, чтобы рост температуры был не таким быстрым. Это было разумно, так как на определённом этапе кокс создаст резкий скачок температуры, что способно вызвать растрескивание кирпича. Вероятно, в прошлый раз они погорели именно на этом.
— Паша, зажигай! — приказал Платов своему сыну.
Сын его кивнул и начал перекладывать в топку тлеющие куски кокса.
О коксе тоже было, что сказать. Модернизация печи для его изготовления привела к тому, что качество итогового сырья несколько возросло и Давид почти полностью от него отказался. Его старые печи не способны держать такую температуру, а новые он строить не имеет ни времени, ни желания. Освальд пообещал ему, что лично поучаствует в строительстве новых печей в его мастерской. Давид был настроен скептически, но отказываться не стал. Они оба прекрасно понимали, что делают одно дело и конкуренция глупа. Ведь Хуицилихуитл IV купит любую сталь, которую они смогут произвести. Даже если они смогут, внезапно, начать выдавать по тысяче килограмм первоклассной стали в сутки, верховный правитель выкупит всё и спросит: «Почему так мало?!»