— Вкусно, — пробормотала я, набивая рот едой.
— Ох, госпожа, беда. Какая же беда приключилась, — сев напротив, ударилась в слезы она.
— Не страшно. Сейчас доем и выкину этих змей отсюда, — мрачно произнесла я, готовая защищать свой дом до конца.
— Что вы, что вы! Даже не думайте! — переполошилась Айла. — Они же вас до смерти забьют! Маленькая госпожа, не все так просто, как вы думаете.
— Ты о чем? — нахмурилась я, поднимая на нее глаза.
— Они денег хотят и настроены решительно, — шмыгнув носом, принялась рассказывать старушка. — Пока все знают, что вы находитесь на попечении госпожи Эдиз, поэтому просто взять и убить вас она не может. А раз так, то решила иначе извести. Она уже объявила всем, чтобы никто не помогал вам и еды не давали. Это чтобы потом она могла сказать, что вы сами перестали есть, так как сильно по отцу тосковали.
— Но ведь это же не правда! — уронив ложку в суп, пораженно выдохнула я.
— А кто скажет иначе? — горько спросила она.
— Так все скажут! Здесь столько людей, и каждый видел, что на самом деле произошло! Вот пойду сейчас и прикажу слугам выкинуть ее из дома! А потом к судье пойду, пусть он накажет ее!
— Маленькая госпожа, мы все видели, как вы росли. Вы добрая и хорошая девочка. Но вы забываете, что все мы здесь рабы. Меня продали, когда еще ваш дед здесь всем заправлял. У рабов нет права слова. Что бы мы ни сказали, это не будет иметь веса. Если вы погибните здесь, судья, конечно, начнет разбираться, да только нас он слушать не будет, а ваша тетка, уже и сами знаете, что скажет. Прогнать ее вы тоже не сможете, так как господин оставил вас на ее попечение. Что до судьи, то в итоге ваше слово окажется против старшей госпожи, а в таких делах верят не детям. А слуги… Они всего лишь рабы, и никто не будет разбираться, из-за чего они погибли. Стоит им пойти поперек воли госпожи Эдиз, и тут же с головой расстанутся. Поэтому они вам не помощники.
Я опустила глаза и посмотрела на суп. Айла… Она дала мне еду. Она не боится смерти? Я понимаю, что все ее слова — правда, но не могу же я просто взять и сдаться?
— Что же делать? — потерянно пробормотала я, глядя на хоровод капелек жира по поверхности супа.
— Слова рабов ничего не стоят, — придвинувшись ближе, тихо зашептала старушка, тревожно озираясь по сторонам, — но вот если кто-то из господ выдвинет обвинение вашей тетке, это совсем другое дело. Я могу помочь вам покинуть поместье через мусорную калитку, там никого нет сейчас, потому что время уже позднее. Утром это сделать будет почти невозможно. Но тогда вы посреди ночи останетесь одна на улице…