Шутку я, конечно же, оценил, а вот то, что какой-то левый хрен будет копаться в моих вещах — нет. Но деваться некуда, сотник-сварожич так и не назвавший своего имени чутко следил за моим хорошим поведением.
К слову, это именно он притащил нас с девчонкой-витязем в эту небольшую приказарменную каптёрку. И именно здесь мы должны были встать на довольствие и получить вожделенное койко-место.
В общем, спорить со стариком было себе дороже, поэтому я покладисто опорожнил вещмешок. Личные вещи ворохом посыпались на дубовую стойку под испытующим взглядом каптёра.
Несколько минут старик с интересом копался в моём шмотье, пока ему в руки не попался чистый, немного измятый лист бумаги.
— А это чего такое? — подслеповатые глаза старика подозрительно сощурились. — Зад подтирать, али доносы мерзкие строчить?
— Хлеб с чесноком и салом перекладывать, чтобы вещи не провоняли.
— С чесноком говоришь? — каптёр поднёс бумажку к носу и с шумом вдохнул. — И впрямь с чесноком. Ты мОлодец не обессудь, работа у меня такая. Знаешь, сколько всякого богатеи из родовичей протащить пытаются? Там тебе и бутыли с крепчайшей медовухой, и табак ядрёный, а бывает, что и самострел какой хитрый. Подстрелят потом какого простолюда из него, а мне отвечай.
Ненадолго замолкнув, старый десятник юркнул к себе под столешницу. Да так глубоко туда зарылся, что наружу осталась торчать только его плешивое темечко. Через несколько секунд каптёр вынырнул обратно с коричневым свёртком, в котором я без труда опознал форму сварожичей, и с чернёными сапогами в придачу.
— Чего зенки пучишь, бери давай, — протянул он мне это добро. — Глаз у меня алмаз, поэтому одёжка должна быть по размеру. Ну а коли нет, не обессудь, и на старуху бывает проруха. Будет время, перешьёшь.
Да я смотрю, он тот ещё шутник. Перешью? Ага как же, одной-то рукой. Вот ведь мухомор сморщенный, ещё и издевается.
Пока я в мыслях костерил старика на чём свет стоит, он вновь ненадолго нырнул под столешницу и на этот раз выбрался оттуда уже с аккуратной холщовой сумочкой.
— А здеся вот: мыло, щётка да зубной порошок, чтобы чумазым не ходил. На этом усё. Свободен. И это, как его там… Выданное обмену и возврату не подлежит. Усёк?
После того как каптёр закончил со мной, он переключился на девчонку в бордовом мундире.
— Из витязей значит, да ещё и девка, — деланно сплюнул старик и уже в третий раз полез шерстить по сусекам. — Ладно, форму подобрать не беда — дылдой ты ещё не вымахала. Но селить то тебя куда? Среди сварожичей девки нечастый гость, а в нынешнем призыве и вовсе нет ни одной. Отдельных хором тоже предоставить не могу — не положено, все по двОе живут. Что же делать, что делать…О! А поселю-ка я вас охламонов в одной комнатёнке.