Уперев свой взор в огонь,
Кто сурово хмурится?
Потрескавшийся ноготь жреца играючи сковырнул один из камней с посоха и тот оказался в морщинистой ладони.
Кто свой трудный день начал
С именем Сварога?
Кто в почёте у людей,
Под защитой бога?
Развернувшись, старик зашагал обратно в сторону идолов. А когда достиг их, то склонился перед изваянием Небесного кузнеца и подобрал у его основания каменную чашу.
Кузнецы-колдуны,
Что с огнём играют.
Со сварожьим именем
Молот поднимают.
Водица, что до этого стекала изо рта каменного Сварога прямиком на холодный пол, щедрым ручейком полилась в подставленный волхвом сосуд.
Сам Сварог им молот дал,
Да помог с ударом.
Поколдуй-ка, брат кузнец,
Подружись с металлом.
С этим напевом на устах волхв погрузил извлечённый из посоха камень внутрь чаши. И стоило минералу коснуться воды, как свет внезапно усилился. Он буквально бил из чаши вверх и в стороны словно прожектор.
— Пейте, — повелел волхв и протянул к нам сосуд.
И пока другие новобранцы благоговейно пялились на слугу богов, я сделал шаг вперёд. Ну а чего? Если и хлебать всем из одной чаши, так лучше уж быть первым, а не ждать пока остальные малолетки слюней туда понапускают.
Вода в чаше оказалось на диво вкусной и я сам не заметил, как за первым робким глотком, последовал второй, а затем и третий.
Казалось, от моей наглости опешили не только будущие сослуживцы, но и сам волхв. Ничем другим я не могу объяснить его запоздавшее предостережение.
— По одному глотку! — но было уже поздно, я и сам почуял неладное.
Свет, исходящий из чаши, будто затопил моё сознание…
Где это я? Вокруг, насколько хватало глаз, плескалась темнота. Не кромешная, а такая в которой можно, пусть и с трудом, но различить собственные руки. Проблема была лишь в том, что, кроме этих самых рук, разглядеть ничего не удавалось. И только где-то вдали виднелись яркие сполохи — это в воздух, словно из ниоткуда, взлетали редкие искры. Они раз за разом освещали небольшой кусочек пространства и манили к себе на манер путеводной звезды.
Туда я и зашагал. Не знаю, зачем я так поступил. Может оттого, что услышал с той стороны перезвон металла, а возможно, меня привлекли слова, что витиевато переплетались с громким бряцаньем.
А закончив труд дневной,
По домам вернутся.
Дзинь-дзинь!
Потеплеет их тут взор,
Жёнам улыбнутся.
Дзинь-дзинь!
Ну а кто уж не женат-
То ж грустить не станет.
Дзинь-дзинь!
Медовухи выпьет рог,
Род людской прославит.
Дзинь-дзинь!
Подобравшись поближе к источнику шума, сквозь сполохи я различил силуэт. Высокий мужчина с голым торсом склонился над пустующей наковальней и занёс для удара молот.