Комиссар покачал головой. В глазах Джен блеснули слезы.
– Я не хочу! – выдохнула она. – Не хочу другого!
Натан обнял ее. Ему на рукав упало несколько капель, горячих, как кипяток.
– Нечестно, – прошептала Джен. – Так нечестно! Он ведь был настоящим!
– Да, – тихо сказал Бреннон, – очень.
18 октября
Комиссар сидел в кабинете, за столом, заваленным бумагами, как и его стол в блэукитском департаменте. Ведьма свернулась в клубок на окне, уткнувшись подбородком в колени и глядя на город. Губы у нее иногда начинали дрожать; тогда она зажмуривалась.
«Почему Редферн считает, что у них нет души? – отстраненно подумал Бреннон. – Если признак души – способность любить, то, значит, она есть и у ведьм…»
Это этой мысли стало еще поганей. С душой или без души – но Лонгсдейл был для него таким же человеком, как и все. Кто бы ни занял его место в теле, пусть даже и законный владелец, – для Натана он все равно оставался чужим.
«Натан, – сказала ему Валентина, – ты же понимаешь, что мутации, которым он подвергся, никогда не исчезнут? Он все равно останется не вполне человеком. Я даже не могу сказать, сколько лет он проживет после этого».
Бреннон вздохнул и придвинул к себе кипу бумаг. Они касались истории открытия приюта, но это уже не имело никакого значения. Комиссар принялся листать их, только чтобы отвлечься и скоротать время до возвращения консультантов или мисс Эттингер.
– Это несправедливо, – пробормотала Джен. – И я не должна была его отпускать! Если бы я вошла туда с ним!
– Ты защищала нас от чумных мертвецов, – мягко сказал Бреннон. – Никто из нас не знал, насколько это опасно даже для него.
– Я должна была догадаться! – упрямо прошептала ведьма. – Но я почему-то забыла, что он тоже человек, как и вы…
Комиссар сжал зубы и отвернулся. На глаза ему попался портрет брата Бартоломео, и, глядя на рисунок, Бреннон ощутил укол такой жгучей ненависти, какой не чувствовал лет с тридцати, когда дрался с имперскими солдатами на улицах Блэкуита.
– Пора, – сказал Натан. – Запустим в дело портрет. Пусть им размахивают на каждой улице и в каждой пивной. Этот выродок зашел с козырей, попытавшись открыть портал, значит, мы все-таки загнали его в угол. Пусть подергается и…
Зеркало на столе вдруг зазвенело и засветилось. Бреннон, почти машинально вспомнив заклинание, с первой попытки включил связь и, к своему удивлению, увидел не пиромана и не кардинала, а консультанта – дона Луиса Монтеро, как ему представила его мисс Эттингер. Он был из Эсмераны и явился на ее зов одним из первых.
– Добрый вечер, – сказал консультант, тоже несколько удивленно. Изображение было немного расплывчатым, но за спиной дона Монтеро Натан различил покрытые копотью стены и обугленную мебель.