– Озеро, – сказал Бреннон.
– Не только. К этому времени мы уже догадались, как оно влияет на нас – Редферны становились непохожи на других людей, и с каждым поколением разница усиливалась. Ему это не понравилось.
– Но что в этом плохого? – удивилась ведьма. – Если ему так чешется создать эту самую организацию, то…
– Именно это он нам и предложил. Вступить в сплоченные ряды борцов за все человечество. Мы его высмеяли. – Джеймс хмыкнул. – Видимо, не стоило. Он и до того не питал к нам никакой родственной любви, а мы недооценили его мастерство и опыт.
По спине Бреннона прошел холодок. Конечно, пироман способен на все, но…
– Он что, вырезал вас всех?! – воскликнула ведьма с плохо скрытым восторгом.
– Нет, – ответил Джеймс, – зачем, это же непрактично. Он превратил нас всех в консультантов.
Натан поперхнулся. В голове снова зашумело. Должен даже у пиромана быть какой-то предел!
– Всех?!
– Да.
– И детей?!
– Нет, – угрюмо отозвался Редферн. – После процесса тело перестанет меняться, а поскольку ребенка-консультанта я ни разу не встречал, то, надеюсь, что долго они не мучались. К счастью, я был убежденным холостяком, и законных детей у меня не осталось. А что до трех незаконных, то хочу верить, что до них Энджел не добрался.
– Господи, – с отвращением сказал Бреннон. А ведь Пегги до сих пор с этим выродком! Натан отказывался верить, что племянница знает и все равно остается с ним.
«А я-то, – с горечью подумал он, – я-то тоже хорош! Нашел кому поверить!»
– Что он сделал с Пегги? Эта цепь… это обратимо?
– Нет. – Джеймс склонил голову и пробормотал: – Не думаю, что даже вивене смогла бы их разделить. Марго… теперь уже навсегда…
– Ну вы и кретин, – заявила ведьма. – Радовались бы, что эта девка обошла вас стороной! Она же полоумная, как… как… как не знаю что! Хуже пиромана, как по мне.
«Однако», – заметил Бреннон. Но мысль о том, когда Джеймс успел так влюбиться в Пегги, если почти все время обретался в собаке, была слишком безумной, чтобы долго над ней размышлять.
– Как только Пегги узнает правду…
Джеймс усмехнулся:
– Не обманывайтесь. Даже если она узнает эту самую правду, ничего не изменится. Потому что она одна из нас. Может, она уже знает. Энджел чертовски плохо лжет. Лживость и двуличие – единственные пороки, которые ему не свойственны.
– Зато как талантливо недоговаривает, – хмыкнула Джен. – Сэр, давайте прижмем его в собственной норе. По-моему, лучше свернуть ему шею, пока он еще чего не изобрел на наши головы.
Бреннон встал и прошелся по комнате, размышляя. Пироман всегда будет творить своих монстров, поскольку сам точно такой же и потому не в состоянии создать ничего другого. В оконном стекле мелькнула пара бледно-голубых огоньков, и Натан вскинул голову. После всех этих событий всякие летучие огни за окном не вызывали у него никаких теплых чувств. Он опустил руку на револьвер и вгляделся в заоконную темень. Огоньки зависли на уровне его лица.