– Мы можем что-нибудь предпринять?
Консультантка удрученно посмотрела на него, но все-таки повернулась к ведьме и о чем-то с ней зашушукалась. Джен была притихшей и выглядела напуганной. Натан вообще впервые ее такой видел.
Пока они совещались, пума вдруг спрыгнула с холма, сделала пару шагов к берегу и напряженно вытянула шею. Она к чему-то бурно принюхивалась; в груди зверя зародилось глухое рычание. Бреннон вдруг ощутил, что по земле прошла слабая дрожь, которая через секунду превратилась в судорогу, словно у него под ногами было живое тело.
– Что это?!
Пума, рыча, припала к земле и хлестала себя хвостом по бокам. Холм затрясло так, что экс-комиссар и его спутницы не удержались на ногах. Линия прибоя вдруг отступила, словно воронка тянула на себя море, как одеяло. По куполу прошла вибрация, и сердце вивене, светящееся в глубине моря, засияло с удвоенной яркостью.
Натан, прикрыв глаза ладонью, посмотрел в сторону залива. Воронка, подергиваясь во все стороны одновременно, будто ее раздирало изнутри, изогнулась горбом, и из нее хлынул слепящий фиолетовый свет. Даже с такого расстояния Бреннон без бинокля увидел край солнца той стороны. Из стенок воронки выступили тени – совершенно черные на фоне солнца. Провал растягивался, вбирая в себя море, а берег трясло все сильнее.
– Бешим! – Мисс Эттингер вцепилась в локоть Бреннона. – Скорей!
– Нет! – крикнула Джен и бросилась с холма вниз. – Там же вивене!
Натан вырвался из рук консультантки и помчался следом за ведьмой. Вдруг он с ужасом понял, что купол сжимается – прозрачная мерцающая стена отступала от берега и становилась темнее, а волны искр пробегали по ней так же часто, как колотилось сердце у лихорадочного больного.
– Валентина! – Бреннон бросился к куполу. Море отступило так далеко, что он увязал в мокром песке. Над головой экс-комиссара пронеслась огненная фигура, припала к куполу и распласталась по нему, будто бабочка, пытаясь обнять как можно больше.
Пульсирующее сердце вивене поднималось из моря навстречу солнцу той стороны. Воронку вдруг стало сжимать – Натан почти физически ощущал, как Валентина стискивает провал, не давая ему расти. Воды вокруг остатков Лиганты вскипели, твари с той стороны заметались и принялись набиваться обратно в воронку.
Натан наконец дорвался до купола и прижал к нему обе руки. Он не знал, что еще может сделать, – у него заслезились глаза от яркого света, и он уже плохо различал провал, – лишь понимал, что фиолетовое сияние бледнеет. Бреннон прильнул к куполу всем телом, и тут прозрачная стена задрожала, и сквозь тело Натана прошел тяжелый, мучительный стон.