— В чем дело, капрал? — спросил Джон Смит, вновь зажигая люстру.
— Я вынужден сделать признание. Оно облегчит мне душу.
— Слушаю вас.
— Шеф, мне трудно говорить.
— Будьте мужчиной, капрал.
— Шеф, я сошелся с легавой. Да, да, я, волк и сын волка, связал свою жизнь с охотничьей собакой. Это случилось на пустыре, когда вы читали газету.
Джон Смит вынул папиросу и задумался, не прикурив.
Ночь лежала за потемневшими стеклами. Мир дремал у порога. Вся мера глубины и разнообразия жизни ясно предстала в этот час на грани тьмы и света.
— Сердцу не прикажешь, — едва слышно выговорил шпион.
— Это верно, — кивнул тамбовский волк.
— Ну, а как она вообще? — спросил разведчик.
— Красивая сука, — откровенно произнес капрал.
Джон Смит взволнованно шагал по комнате. Видны были холостяцкие дыры на носках.
— Не надо прятаться от счастья, — говорил он, — ведь жизнь коротка. Позади океан рождения, впереди океан смерти, а наша жизнь лишь узкая полоска суши между ними.
— Истинная правда, — молвил серый…
— В конце концов, мы даже не нарушаем инструкций, — задумчиво сказал шпион, — ведь сам майор Кайли приказал мне обзавестись друзьями в СССР.
Они проговорили до утра, а когда взглянули на часы, луч солнца заглядывал в комнату вместе с первыми гудками речных катеров.
С тех пор каждый вечер Джон Смит покидал ателье вместе с Надей. Девушка прятала в стол пачку голубоватых квитанций, переодевалась, вешала на гвоздик черный шелковый халат, и они, держась за руки и огибая лужи, шли в какой-нибудь музей. В просторных залах было тихо, кружевные занавески покачивались на окнах, экспонаты соперничали с лепными украшениями на потолке и замысловатой мозаикой пола.
— Когда я стою перед шедевром, — говорил Джон Смит, — то ощущаю, что картина вглядывается в меня, проникает в сокровенные глубины моей души. Мне делается стыдно за те пороки, которыми я наделен. Я дрожу, как на суде.
— Мне знакомы эти ощущения, — кивала Надя.
— Искусство читает наши сокровенные мысли. Под его взором хочется быть великодушным, честным и добрым.
Девушка на секунду прижималась к его плечу, а потом они шли дальше, и служащие музея в темной форменной одежде провожали их глазами.
А ровно через месяц на последние деньги, которыми снабдил его разведывательный центр, Джон Смит арендовал помещение диетического буфета, чтобы отпраздновать свадьбу.
Гостей было много. Пришли сотрудники ателье и кое-кто из постоянных клиентов. Заведующий произнес речь.
— Я пью за новобрачных, — сказал он, — которые вместе со всем личным составом химчистки борются за то, чтобы не было грязных пятен на брюках советского человека, труженика и творца. И если на карте мира еще имеются кое-где белые пятна, то в недалеком будущем мы эти пятна, товарищи, выведем. Более того, даже пятна на солнце не вечны. Штурмуя космические пространства, мы сумеем устранить и эти загрязнения. Жизнь, друзья, обгоняет мечту!