– А вот тут, мой кайзер, вы совершенно правы – кивнул Тирпиц. – У меня тоже есть сомнение, что проект «G.7.b»[37] после завершения постройки будет лучше несчастного британского «Дредноута», с большим шиком обставленного русскими по всем статьям. Получится, что мы потратим сто пятьдесят миллионов марок золотом, а взамен приобретем четыре корабля, которые будут уступать вероятному противнику во всем, кроме бронирования, да еще качества изготовления. Но в бою это будет для нас слабым утешением. Я уже говорил вам, что самое большое наше счастье в том, что после присоединения к Брестскому альянсу нам не придется драться против русских зубастых монстров. Даже наши новые, еще не построенные линкоры существенно уступают русским кораблям в скорости хода и дальности стрельбы, а потому в бою они были бы расстреляны с безопасного расстояния с той же неумолимой эффективностью, что и французские броненосцы при Минорке.
– Адмирал Фишер, когда планировал постройку своего «Дредноута», рассчитывал стать законодателем военно-морских мод, но Минорка все расставила по своим местам, кто законодатель, а кто жалкий неудачник! – воскликнул кайзер, а потом с беспокойством спросил: – Мой добрый Альфред, вы считаете, что мы должны остановить постройку линкоров неудачной серии и разобрать имеющийся задел? А то как-то не хочется тратить впустую такую астрономическую сумму…
– Я думаю, мой кайзер, что не стоит ставить вопрос столь категорично, – ответил Тирпиц. – Дивизия посредственных линкоров – это все же лучше, чем никаких линкоров, притом, что значительная часть этих денег уже потрачена, и обратно их не вернуть. Один корпус уже спущен на воду, второму до этого осталось меньше месяца, и еще два сойдут со стапелей этой осенью. Но следующая серия линкоров должна быть спроектирована с учетом русского, а не британского опыта. Если бы между нами и русскими было полное доверие, то я просил бы о покупке готового проекта их линкоров-убийц – с тем, чтобы немецкие инженеры смогли его по возможности улучшить и приспособить под наши требования. В противном случае нам придется до всего доходить своим умом, частично полагаясь при этом на промышленный шпионаж.
– Мой добрый Альфред, на промышленный шпионаж можно не рассчитывать, – махнул рукой кайзер, – режим на верфях в Петербурге просто драконовский. Наших шпионов там ловят десятками, солят и отправляют в Берлин в бочках, будто сельдь. Ха-ха-ха-ха, шутка! А если серьезно, то русская имперская безопасность – это какое-то Божье наказание. Подобраться к секретам моей кузины Хельги у наших агентов еще получается, а вот скрыться с добытой информацией – уже нет. Говорят, что в Петропавловской крепости есть специальная печь, где пойманных шпионов сжигают, а пепел потом высыпают в Неву. Ха-ха-ха-ха, еще одна шутка! Впрочем, о русской имперской безопасности и ее начальнике полковнике Мартынове много чего говорят, но никто, кроме самого герра Мартынова, не знает, что из этого правда, а что вымысел, домысел или преувеличение. Пожалуй, ты, побывав на борту этого корабля как официальное лицо, узнаешь о нем больше, чем наши лучшие шпионы.