Женщину он предпочитал видеть глупой и покорной как овца.
А Льер… это не баба. Это инквизитор в юбке.
Стинув кулаки так, что костяшки хрустнули, Ксеон решительно вышел из своего укрытия, широким шагом пересек зал и остановился прямо за спиной Льер.
Тетка-чайник испуганно вытаращилась, всплеснула пухлыми руками.
— Дорогая, — вкрадчиво произнес Ксеон, опуская ладони на узкие плечи Льер, — а я тебя обыскался. Кто это с тобой?
Если бы Льер вздрогнула… если бы испугалась, если бы замерла хоть на мгновение — о, это было бы признанием, признанием предательства, в том, что она успела сговориться с инквизицией Рехши, или не инквизицией, а со службой безопасности короны. Да хоть с самим Темнейшим! И тогда разговор был бы совсем иным.
Но Льер, хихикнув, положила тонкие пальцы поверх его руки.
— Дорогой, это тетушка Танвейн, я у нее иногда ингредиенты к артефактам закупаю. Ну, рыбьи пузыри, жир, костяную муку. Танвейн, это мой муж, Кворл. Я разве тебе не писала, что замуж собралась?
Тетушка Танвейн причмокнула губами так, словно только что попробовала вкуснейший персик. В ее круглых глазах отразились понимание и легкая зависть, какую стареющая женщина может испытывать к молодой.
— Люси, ты мне ничего не писала! Господин Кворл, да что ж вы стоите? В ногах правды нет. Присаживайтесь, присаживайтесь… Хехе, ну понятно, такая красавица-жена должна быть только рядом с мужем…
Она тяжело вздохнула, взяла с большого блюда калач, посыпанный маком.
— Я, пожалуй, пойду, милая. Ты не забывай старую тетку, как будешь здесь, зови, поболтаем. А ежели что заказывать будешь, пиши заранее, чтобы я все для тебя подготовила.
И, с грохотом отодвинув стул, Танвейн двинулась к выходу, покачиваясь, словно каравелла на волнах, и не забывая прижимать к груди калач.
Ксеон обошел стол и сел напротив Льер.
— Чаю? — спросила она, поправляя выбившийся из прически локон.
Он проигнорировал вопрос.
Раздражение, терпкое, словно прокисшее вино, никуда не делось.
И снова чувство беспомощности, как будто он никак не может повлиять на происходящее, а события сменяют друг друга, катясь развеселой вереницей.
— И что это было, сейчас? — он побарабанил пальцами по столу.
Льер приподняла красиво очерченную бровь и взяла маленький бублик, пахнущий ванилью.
— Знакомую встретила, — невозмутимо ответила она, — ты все слышал.
— Мне не нравится, то, что ты не предупреждаешь об этих «знакомых».
— Разве я обязана тебе докладывать обо всем, что было со мной раньше? — Льер с хрустом надкусила сушку, — это моя старая знакомая, я давно веду с ней дела…