— Ровным счетом ничего. Это тебя не касается.
— Неразумно и недостойно мстить несчастной сироте, которую некому защитить.
— Пусть принц Ксеон вернется и попробует.
— Но вы же понимаете, что не вернется и не попробует. Она должна была погибнуть, как только расстегнула ошейник.
— Не погибла, как видишь, — слабая усмешка в голосе, — и это меня тоже беспокоит. Я бы сказал, куда больше, чем ее состояние.
Воцарилась тишина.
Дани лежала неподвижно, но ощутила, как над ее распростертым телом будто горячий воздух катается. Сперва к ступням, задержался там, потом — наверх, к лицу.
— Жаль, что у меня не было возможности воспользоваться опознавателем раньше, — глухо произнес целитель, — многих проблем удалось бы избежать. Но кто думал, что девчонка, подобранная на помойке, обладает Даром.
— Что за Дар?
Дани почти представила себе, как Аламар подобрался, напрягся, словно ягуар перед прыжком.
— Не могу сказать. Но что точно и достоверно известно, что энергетический контур разомкнут на уровне головы. Так что вы могли и не надевать на нее ошейник, мастер. Она и так ничего бы не сделала.
— С ошейником надежнее, — хмыкнул инквизитор, — давай перевернем ее и посмотрим, что именно разомкнуло контур. Любопытно, в самом деле. Заклинание, наложенное на ошейник принца, должно было обратить в кучку пепла любого, кто бы к этому ошейнику прикоснулся. А эта девка уцелела. Я хочу знать, это я оплошал, или же… все дело в ней?
Дани приоткрыла глаза, и сей же миг ей захотелось провалиться со стыда куда-нибудь сквозь подушку. Ну конечно! Было бы странно, если бы голос лекаря не показался знакомым. Она ведь с этим лекарем долго жила бок о бок в замке Энц.
У кровати сидел Эльвин, в белоснежной рубашке с кружевным жабо, в сюртуке из прекрасного сукна, стриженный по последней моде, тщательно выбритый. Сидел — и сочувственно смотрел на нее.
— Дани! — едва завидев, что она открыла глаза, он сразу отложил в сторону какой-то колючий шар, видимо, артефакт.
Она хотела ответить, но вместо этого закашлялась. Кровь бросилась к щекам. Стыдно-то как. Эльвин осматривал ее… всю. Эльвин, к которому она относилась примерно как относятся к старшему брату.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, беря ее за руку и нащупывая пульс. Увидел синяки на запястьях, глянул вопросительно.
— Сносно, — она отвела взгляд.
Не рассказывать же, в самом деле, что господин инквизитор весьма груб со своей женой.
— Дани, ты можешь сесть? — Эльвин наклонился к ней. От него пахло дорогим одеколоном и табаком.
— Конечно, она может сесть, — ответил за нее Аламар, — еще утром она скакала по дому с ножом. Так что какие-никакие силы наверняка остались.