— Ненавижу! — сиплый вопль вырвался против воли, — ненавижу-у-у! Да чтоб тебя!..
И швырнула в широкую спину Аламара круглой подушкой с кистями.
— Что-о-о? — взревел он, оборачиваясь.
Дани и пикнуть не успела, как он схватил ее за запястья и рванул вверх, сдергивая с кровати.
— Отпустите! — взвизгнула она, — ненавижу вас! Вы больной ублюдок! На всю голову больной!
Аламар, тяжело дыша, уставился ей в глаза.
— Повтори.
— Больной ублюдок, — выпалила Дани, — можете делать со мной, что хотите. Я больше не боюсь!
Потеряв внезапно ощущение времени, она смотрела на искореженное шрамами лицо. Гладкая кожа была словно перепахана глубокими бороздами, кое-где явно выхвачены куски мяса.
«Кто ж его так? И почему он кажется мне знакомым?»
Аламар приблизил свое лицо вплотную к ее.
— Не боишься, говоришь? — прошептал.
И прислонился к ее лбу своим, прохладным.
— Да ты вся горишь, — он резко отстранился, отпустил руки, — а ну, живо в кровать. Сейчас пришлю Ньями.
— Не надо, — Дани огорошенно уставилась на него, не понимая, к чему такая смена настроения, — она меня отравит. Или задушит.
— Если не боишься меня, значит, будешь бояться Ньями, — ядовито заметил Аламар, — ты, похоже, в самом деле простудилась. Я пошлю за лекарем. Знаю одного такого…
— Подавитесь своим лекарем, — прошептала Дани.
Силы таяли как снег на весеннем солнце.
— Не дерзи! — рявкнул Аламар и быстро вышел, от души хлопнув дверью.
Дани осталась одна.
Похоже, и в самом деле заболела. Обруч на горле обжигал, тесня дыхание. Метка под волосами как будто раскалилась, жгла и жалила. Голова стремительно наливалась тяжестью.
Дани опустилась на постель и прикрыла глаза.
— Проклятый ублюдок. Но я выживу. Обязательно.
* * *
Сквозь туман она слышала голоса. Один из них принадлежал верховному инквизитору островного королевства Рехши, другой тоже был смутно знаком.
— Мастер, вы были моим учителем. Я вас уважаю… уважал безмерно. Но, должен признать, такого не ожидал. Да, не ожидал.
— Дела моей семьи тебя не касаются, — устало отозвался Аламар, — скажи лучше, каково ее состояние.
Пауза.
— Грудная лихорадка, мастер Аламар. Простудилась сильно. Ну, и по женским делам… Разрывов нет. Ну а то, что было… На всех заживает.
Дани мысленно застонала.
Всеблагий! Невидимый целитель осматривал ее там. А она в это время была, похоже, в беспамятстве.
— И все же я бы рекомендовал не беспокоить ее хотя бы несколько дней, — добавил целитель.
— Хорошо. — Скрипнула мебель, как будто кто-то поднялся со стула, потом раздались звуки неторопливых шагов.
— Я никогда не знал вас… таким, — задумчиво проговорил целитель, — что с вами, мастер?