Леша останется в выигрыше, с тем багажом, который я успею ему дать. А я? Я скромно отойду в сторонку, с тем же, с чем ввязалась в эту авантюру (ну, не считая квартиры). Я знаю, что заслуживаю гораздо большего, чем Алексей или кто-либо еще из моего окружения. Я уверена, что встречу достойного и преданного мужчину, с которым мне будет не жалко поделиться сокровищницей своей души. Который будет меня ценить не за частоту соитий, а за неповторимую красоту моего внутреннего устройства.
Все ближе мы становимся с Наташей. После того памятного вечера, когда Леша так неожиданно и нелепо сделал мне предложение, мы еще больше подружились. Порой проводим вечера вместе, как в самом начале нашего знакомства, когда она пришла ко мне с мороженым. Впрочем, несмотря на сближение, Наташа бывает скованна и неестественна со мной. Словно чувствует какую-то вину передо мной – какую и за что, я понять не могу. Но лаской и снисхождением я пытаюсь успокоить мою добрую, несчастную подругу.
Или все проще, и Наташа банально завидует моему запланированному браку и моей незапланированной беременности?.. Ведь у простых девушек эти ценности являются мерилом жизненного успеха. И неважно, что в моем случае и брак, и беременность фиктивные. Блин, как беременность фиктивная может быть… Тупею… Блин, как же тошнит!..
Но, впрочем, в последнее время Наташа постоянно пропадает на работе, в связи с каким-то там то ли назначением, то ли повышением. Кажется, ее перевели в другой магазин; сама она говорит, что это очень престижно, но я в этом ничего не понимаю. Главное, что через маму удалось пристроить в магазин Элеоноры Владленовны Вику. А то она, бедняжка, после своих затяжных каникул в Гоа была совсем без денег и каких-либо перспектив. Родители ей помогать отказались, у них там сложная, драматичная семейная история. Надеюсь, Вика с Наташей подружатся.
Не бывает часто Наташи и ночами. Очевидно, у нее очередной роман. Но странное дело: если о прежних своих любовниках Наташа рассказывала охотно и с излишней, ненужной мне откровенностью, то об этом упорно и загадочно молчит, отделываясь универсальной формулой промискуитета: «Так, ничего серьезного». И вообще она теперь почти всегда имеет опустошенный, словно загнанный вид. Наташа еще больше похудела, хотя диеты я за ней не замечаю. И нахваталась где-то книжных словечек, которые, как водится, совершенно по-попугайски вставляет к месту и не к месту. Стоит отдать ей должное, теперь чаще к месту. Но все же, когда Наташа торжественно произносит что-то вроде «индифицирует» или «эмпонирует», у меня перед глазами неизменно появляется бессмертный образ Эллочки-людоедки. Но я люблю свою добрую и несчастную людоедку, чего скрывать.