— Есть выдвигать батальон! Разрешите выполнять!
— Иди, майор, но уходите скрытно, немцы не должны встревожиться. Пусть удар, если они его нанесут, в пустоту придется. Ты уж постарайся все сделать тихо. Выдвигайся, время терять нельзя, не мешкай и скрытно уходи, твоим бойцам переход на пятнадцать верст.
— Так точно, товарищ дивизионный комиссар, тихо уйдем!
Майор быстро исчез в легкой туманной дымке, привычной для прибрежной полосы. На нее и рассчитывал Серафим Петрович — разглядеть передвижения колон для немцев будет затруднительно. Да и курортный литовский городок словно вымер — на границе царила зловещая тишина, от немцев не долетали звуки, будто все там притихли.
Час тому назад отъехали последние автомашины, забравшие детей из лагерей и семьи комсостава и совработников. Причем сделали за эту самую короткую ночь в году по два рейса. Первый до Руцавы, где оставили первую часть эвакуированных из Паланги, которых на станции давно поджидал эшелон. А теперь все грузовики и автобусы двинулись на Ницу, а от нее до Либавы уже рукой подать.
Из города Серафим Петрович выводил весь гарнизон — первым вышел 350-й строительный батальон со 2-м артиллерийским дивизионом 30-го легкого артполка. Затем на нескольких грузовиках выехало управление строительного участка № 62 — четыре десятка военнослужащих и вольнонаемных, их путь был до Барты, а оттуда до Риги. Опытных специалистов ставить в строй не было смысла — а вот пользу на новом строительстве на тыловых рубежах они могут принести немалую.
Следом за ними ушли саперы 94-го осапб 10-й стрелковой дивизии, погрузив разнообразное имущество в полуторки и построившись в колонну. Остался только взвод для прикрытия — они должны были заминировать мосты, и подорвать их, когда начнется обстрел. И вот теперь последними уходили пехотинцы 62-го стрелкового полка.
— Ладно, сделал все, что было в моих силах, а что не смог, то не моя вина здесь, не моя.
Николаев закурил папиросу, обдумывая ситуацию. Строительный участок у Рудачей опустел — еще с вечера грузовики вывезли два саперных батальона, оставив для прикрытия по взводу от каждого, да невооруженную строительную роту.
На тракторах утащили почти все тяжелые орудия, оставив три 152 мм гаубицы, и выгрузив из двух полуторок ящики со снарядами — ровно пятьдесят старых фугасных гранат и шрапнелей, да к ним пороховые заряды по счету. Личный состав дивизиона ушел к Кретинге, остались только расчеты — по десятку человек на каждую гаубицу.
Однако отправленный туда майор Завьялов, заместитель начарта 41-го УРа, проявил редкостную распорядительность с инициативой — нашел среди ночи два трактора с грузовиком, собрал с жителей полтора десятка подвод. Упряжь для одной орудийной запряжки выпросил у командира артдивизиона, нашли и лошадей. Так что теперь два орудия направились прямиком до Либавы, а третье заняло огневую позицию впереди Швентойи, на дороге — все же полсотни сорокакилограммовых снарядов шестидюймовки должны были нанести противнику серьезный ущерб.