— Моя жизнь не имеет никакого значения. Но…
— Разве я что-то сказал именно о твоей жизни?
Горри даже не успел попросить о спасении Навчин. И не был уверен, что странный бородач имеет в виду её. Незнакомец вытащил из-под полы флягу: глотнул пару раз, не предложив ни воину, ни девушке. Затем утёр бороду и ткнул в Горри крючковатым пальцем.
— Ты проведёшь её до перевала, а потом через горы и дальше: пока не встретишь людей, коим потребен опытный воин и безразлично его прошлое. Встанешь под знамёна тех людей и будешь верен им.
Теперь палец указал на Навчин.
— Ты сделаешься его женой и не оставишь до конца. Несмотря на все тяготы и лишения будущей жизни. Вы оба не станете говорить об этой встрече. Не станете даже вспоминать. Возражений нет? Торг неуместен: я могу просто уйти. Не обольщайтесь, будто мы сейчас вершим судьбу мира. Мир легко обойдётся без вас обоих, но… благодаря вам он может стать чуточку лучше. Если сделаете всё точно так, как я говорю. Хорошая сделка?
Горри кивнул. Как ещё он мог поступить? Но Навчин промедлила.
— Чего молчишь, дура? Отвечай!
— Я согласна!
Незнакомец звонко хлопнул ладонями. В тот же миг Горри почувствовал себя хорошо. Настолько хорошо, как и до злополучной схватки бывало нечасто. Нужно было убедиться… Воин задрал подол рубахи, сдвинул повязку — и не обнаружил никакой раны. Только запёкшаяся кровь на совершенно целой коже.
Навчин расплакалась.
— Не реви, идиотка. — сказал бородач, устраиваясь возле костра поудобнее. — Ужасный век… на что только нынче не пойдёшь, а человеки и спасибо не скажут. Я должен кое в чём убедиться, так что давай-ка: люби его.
— Что?..
— Что?!
Бородач закатил глаза.
— Ужасный век. Никудышные человеки. Хорошо, выражусь проще: извольте потрахаться. Здесь. Сейчас. Или надо объяснить, как это делается? Убивать-то вы оба умеете. Ну?..