Ржавый Капитан, как бы то ни было, не замолкал.
— Доложить о потерях! Вот как. Жопа… Но ладно, могло быть хуже. В лагерь тоже отправьте вестового, едва со стеной и воротами будет решено. Приказ такой: пусть новобранцы и обозные жёны идут сюда. Займутся чем полагается. Как только это станет безопасно! Солдаты нужны в глубине города: нет времени, едва управимся до вечера…
— Думаешь, так долго?
Аркебузир, проходивший мимо, протянул Ангусу флягу: очень вовремя! Вода оказалась несвежая, уже с гнильцой, но лейтенанта это не особо расстроило. Лучше дристать после боя, чем вовсе до победы не дожить. И видавший виды желудок так просто не проймёшь.
— Думаю. Мы там увидим ещё много интересного, о чём пленный не рассказывал: они слишком спокойно отходят. Знают, скоты, карты в рукаве. Тут ещё воевать и воевать…
Пришлось согласиться с этим безрадостным фактом. Давно отряд не имел дела с городами, столь решительно защищающимися после падения стены. Обычно всё, на что хватало противника — это отступить во внутреннюю цитадель. Которую можно и просто поджечь, особенно не тратя сил.
Шеймус снял шлем, забрал у Ангуса флягу вылил себе на голову остатки воды. Солдат закончил возиться с раной: это даже не походило на нормальную повязку, но Шеймус не собирался снимать доспех. На раны он редко обращал внимание — хотя получил за эти годы великое множество.
Ничего не поделаешь: уж больно заметную цель представлял собой Ржавый Капитан. Его всегда пытались убить в первую очередь — только ни у кого не получалось.
— Всё, хватит прохлаждаться. Дайте новый меч… или что-то вроде.
Шеймус отбросил обломок. Расточительно, надо признать: эфес у сломанного меча был дорогим. Однако капитан никогда не дорожил оружием. Это у рыцарей мечи по наследству переходят: для порядочного наёмника они лишь инструмент, ничего более.
Окружающие замешкались с поисками, но в итоге командиру протянули молот на коротком древке, обитом железом. Ржавый Капитан критически осмотрел оружие, весьма грозное на вид: корончатая головка молота была уравновешена острым клювом на другой стороне, а вверх торчал длинный шип.
— Сойдёт. Хоть об кромку щита не сломается…
— Рыла ломает только так! — заявил щербатый солдат, прежде владевший молотом.
Он явно знал, о чём говорил.
Шеймусу помогли подняться; он пытался отряхнуть запачканный пылью и кровью плащ. Потом выругался и всё-таки попросил свернуть его, чтобы перебросить через плечо — пожертвовал пафосом ради удобства. Рана и без того мешала, это уж как пить дать.
Воронёный шлем вернулся на голову, отдающую главные приказы. Капитан постучал молотом по стальному щиту: большинство не управилось бы с таким. Раза в два тяжелее нормального.