Что правда, то правда. Джамалутдин-паша тяжело вздохнул. Халифу легко было отдавать приказ: он горяч характером и непогрешим в глазах подданных. Между тем Фадл действительно являлся святым городом, а род Камаль-бея, который приказано вырезать под корень — чрезвычайно древним, знатным и заслуженным.
Что бы ни ударило в голову мятежнику, решение халифа всем показалось слишком жестоким. Военачальники не смели ослушаться, конечно, но желали уклониться от главной роли в грядущей резне. Никому из вельмож не к лицу такая слава.
Простые ополченцы тоже роптали — и оба раза шли на штурм неохотно. Многие из черни были не прочь разграбить богатый город, пусть даже святой. Однако войско нерегулярное, посредственно подготовленное и снаряжённое, смущало иное: благородные мужи отсиживаются в лагере, а в бой простолюдинов ведут безродные младшие командиры.
В результате оба приступа окончились полной неудачей. Боевой дух стремительно падал, и третий провальный штурм грозил стать последним: после уже никого не удастся повести к стенам Фадла. Несмотря на любые приказы из далёкой столицы.
Валид ар-Гасан решил напомнить военному совету о возможном решении затруднения.
— К чему снова вести этот разговор, великий визирь? Мы не единожды слышали ваши упрёки, а несколько дней ничего не решат. Пусть штурмом командует Висельник, когда прибудет со своим отрядом. Грабить великие города и убивать людей без разбора — занятие как раз для безбожных наёмников. Висельнику оно очень по душе, я не раз в том убеждался. И видит Иам: нескоро забуду всё, что видел…
— При поддержке ополчения Висельник возьмёт город и без нашей помощи. — вступил Рахман, уже опытный полководец, наследник одного из знатнейших мураддинских родов. — При нём не меньше трёх тысяч солдат. Пусть все они и грязные подонки, но признаю, ибо грешно лгать пред взором Иама: сражаются храбро и умело. К тому же поголовно в хорошей броне, и аркебуз у них много. Чем дольше идёт эта война, тем больше я верю в силу пороха.
Война с самого начала давала понять, что затянется — а потому не могла не привлечь наёмников. Вербовали их и Мураддинский халифат, и Муанг. Многие приплывали с севера, из-за океана, за которым лежал другой огромный континент — в тамошних королевствах ещё на памяти живущего поколения окончилась великая война.
Она породила слишком много людей, которые не умеют и не желают жить иначе.
Да, в битвах мураддинов с Муангом сражалось немало наёмников, но одно из вольных войск выделялось особо. Ржавый Отряд за четыре года снискал великую славу, однако неоднозначную.