Эпоха Юстиниана. История в лицах (Ольшанский, Карпов) - страница 25

«Часто в театре на виду у всего народа она снимала платье и оказывалась нагой посреди собрания, имея лишь узенькую полоску на пахе и срамных местах, не потому, однако, что она стыдилась показывать и их народу, но потому, что никому не позволялось появляться здесь совершенно нагим без повязки. В подобном виде она выгибалась назад и ложилась на спину. Служители, на которых была возложена эта работа, бросали зёрна ячменя на её срамные места, и гуси, специально для того приготовленные, вытаскивали их клювами и съедали. Та же поднималась, ничуть не покраснев, но, казалось, даже гордясь подобным представлением».

«С таким безграничным цинизмом и наглостью она относилась к своему телу, что казалось, будто стыд у неё находится не там, где он, согласно природе, находится у других женщин, а на лице. Те же, кто вступал с ней в близость, уже самим этим явно показывали, что сношения у них происходят не по законам природы. Поэтому когда кому-либо из более благопристойных людей случалось встретить её на рынке, они отворачивались и поспешно удалялись от неё, чтобы не коснуться одежд этой женщины и таким образом не замарать себя этой нечистью. Для тех, кто видел её, особенно утром, это считалось дурным предзнаменованием».

«Императрица Феодора в ложе цирка». Бенжамен Констан, XIX век

Прокопий создаёт образ, который вряд ли может вызвать доверие. Тем более, что такое описание ранних лет императрицы оставил только он, а все другие историки-современники, такие как Иоанн Малала и Иоанн Эфесский, были к ней благосклонны. Однако полностью исключать разврат из жизни Феодоры нельзя, нищая девушка вполне могла получить «жёлтый билет». К тому же её грешного прошлого не отрицает и церковь. Димитрий Ростовский (Даниил Саввич Туптало, 1651–1709 гг.) в «Житиях святых» упоминает, что сначала Феодора была грешницей, а затем раскаялась и провела остаток жизни в чистоте и благочестии. Феодора, вместе со своим мужем Юстинианом, была причислена к лику святых.

О Феодоре все историки-современники, включая Прокопия, отзываются как о невероятно красивой и грациозной девушке. Она была, как сообщают источники, невысокого роста, с бледным красивым лицом и чёрными глазами.

Единственный сохранившийся портрет в базилике Сан-Витале показывает нам уже совсем другую Феодору. Перед нами — строгая и властная женщина, от театрального прошлого которой не осталось и следа. Это уже совсем другая Феодора, и о ней речь в дальнейшем.

В один момент, когда Феодоре было, возможно, двадцать лет, она оставила византийскую столицу, отправившись со своим любовником по имени Гецебол в далёкий город Пентаполис в Северной Африке, губернатором которого он был назначен. Однако их отношения не сложились, и Феодора оказалась в Александрии, где ей пришлось зарабатывать на жизнь уже известным нам способом.