и сидела, тихонько шмыгая носом.
Ближе к вечеру в голову Нвафо снова пришла мысль, беспокоившая его еще со вчерашнего дня. Что станется с новой луной? Перед своим уходом отец уже начал ожидать ее. Последует ли она за ним в Окпери или подождет до его возвращения домой? Если луна войдет в Окпери, то откуда возьмет Эзеулу металлический гонг, чтобы встретить ее появление? Нвафо взглянул на лежащее у стены огене с вложенной внутрь колотушкой. Было бы лучше всего, если бы новая луна подождала до завтра, когда Эзеулу вернется.
Однако с наступлением сумерек Нвафо расположился на том самом месте, где всегда сидел его отец. После недолгого ожидания он увидел молодую луну. Она была тонкая-тонкая и, казалось, нехотя вышла на небо. Нвафо потянулся за огене и собрался было ударить в него, но страх остановил его руку.
В сознании Эзеулу все еще звучали голоса детей с Правительственной горки, когда сын Нводики и его жена принесли ему ужин. Как обычно, сын Нводики взял шарик фуфу, окунул в похлебку и съел его. Эзеулу с удовольствием принялся за ужин. Он не стал бы есть похлебку эгуси, если бы мог выбирать, но поданная ему похлебка была очень вкусно приготовлена – даже не верилось, что это эгуси. Рыба в ней была отменная – или аса, или какая-то другая, ничуть не хуже, и притом прокопченная не слишком сильно, в чем и заключалась главная прелесть. Фуфу тоже оказалось состряпанным на славу: не слишком легкое и не слишком тяжелое; кассаву, конечно же, сдобрили зелеными бананами.
Он еще ужинал, когда вошли его сын, его жена и его друг. Их ввел в комнату главный посыльный, в чьи обязанности входило присматривать за узниками в арестантской. В первый момент Эзеулу испугался, подумав, что дома приключилась какая-то беда. Но, увидев, что они принесли с собой ямс, он успокоился.
– Почему вы не подождали до завтрашнего утра?
– А что, если бы завтра с утра ты отправился домой? – вопросил Акуэбуе.
– Домой? – Эзеулу рассмеялся. Это был смех человека, не умеющего плакать. – Кто тут толкует о возвращении домой? Я в глаза не видал белого человека, пославшего за мной. Говорят, он в когтях у смерти. Может быть, он хочет, чтобы на его похоронах принесли в жертву верховного жреца.
– Обереги нас, земля Умуаро! – воскликнул Акуэбуе и вслед за ним остальные.
– Мы сейчас в Умуаро? – спросил Эзеулу.
– Раз этот человек заболел и не оставил для тебя никакого послания, то тебе лучше вернуться домой и прийти снова, когда он выздоровеет, – вмешался Эдого, решивший, что это неподходящее место для всегдашнего состязания в остроумии между отцом и его другом.