Всякий раз, когда маска слишком убыстряла свой бег или делала угрожающий выпад, двое ее сопровождающих, с которых градом катился пот, изо всех сил натягивали крепкую веревку, обвязанную у нее вокруг талии. Выполняя эту необходимую обязанность, они и сами подвергались опасности. Однажды их удерживание так разъярило маску, что она кинулась на них с поднятым мачете. Они тотчас же отпустили веревку и бросились бежать. На этот раз в криках разбегающихся в панике людей звучал неподдельный ужас. Но двое сопровождающих не дали маске разгуляться на свободе. Едва только она прекратила преследование, они снова подхватили веревку и принялись удерживать ее.
Как раз тогда вышла маленькая осечка, про которую никто бы и не вспомнил, если бы потом не была допущена более серьезная оплошность. Один из молодых людей подбросил в воздух свое мачете и не сумел поймать его на лету. Толпа, никому не спускающая подобных промахов, разразилась смехом и улюлюканьем. Обиквелу – так звали незадачливого молодого человека – поднял с земли мачете и попытался было поправить дело, продемонстрировав чудеса ловкости, но это вызвало только новый взрыв смеха.
Тем временем маска направилась к окволо, чтобы приветствовать некоторых из старейшин.
– Эзеулу де-де-де-де-дей! – воскликнула она.
– Отец наш, моя рука касается земли, – ответил верховный жрец.
– Эзеулу, знаешь ли ты меня?
– Откуда мне, человеку, знать тебя? Ведь ты за пределами человеческого знания.
– Эзеулу, наша маска приветствует тебя, – пропела маска.
– Эдже-я-мма-мма-мма-мма-мма-мма-эдже-я-мма! – подхватили ее спутники.
– Ора-обода, Агаба приветствует вас!
– Эдже-я-мма-мма-мма-мма-мма-мма-эдже-я-мма!
– Вы слышали песнь паука?
– Эдже-я-мма-мма-мма-мма-мма-мма-эдже-я-мма!
Маска внезапно оборвала песню, повернулась и помчалась вперед. Толпа шарахнулась от нее в разные стороны.
Хотя Эдого мог бы сидеть на одном из задних мест в окволо, он предпочел стоять вместе с толпой, чтобы рассмотреть маску со всех сторон. Когда лицо и голова были закончены, маска немного разочаровала его. Ему не очень нравился нос: тонкий, изящный, он больше подошел бы духу-деве, нежели Агабе. Заказчики, впрочем, на это не жаловались; наоборот, они очень хвалили его работу. Однако Эдого знал, что окончательно понять, удалась ему маска или нет, он сможет, только увидев ее в движении. Поэтому-то он и стоял в толпе.
Рассматривая маску теперь, когда она ожила, он не находил в ней того, прежнего недостатка. Изящный нос, казалось, делал еще более свирепыми остальные черты лица. Эдого переходил от одной группы людей в толпе к другой в надежде услышать одно сравнение. Он очень хотел его услышать, но никому оно не приходило в голову. Многие расхваливали новую маску, но никто не подумал сравнить ее со знаменитой Агабой из Умуагу, пусть даже сравнение было бы не в пользу его творения. Даже такому сравнению Эдого порадовался бы. Ведь он и не претендовал на то, чтобы превзойти величайшего резчика в Умуаро, хотя и надеялся, что кто-нибудь свяжет их имена. Он уже упрекал себя за то, что не расположился в