Оби продолжал пребывать в полусонном состоянии, пока водитель вдруг не остановился на обочине дороги, не протер глаза и не заявил, что раз или два поймал себя на том, что уснул. Все, разумеется, обеспокоились этим обстоятельством и попытались чем-то помочь.
– Не взял колу на поесть? – спросил сзади один торговец.
– Не видел, что я ел колу весь день? – усмехнулся водитель. – Не понимаю, почему так сплю. Сказать честно, я не спать последняя ночь, но это не первый раз я так.
Все согласились с тем, что сон – совершенно дурацкое явление.
Через две-три минуты общего разговора на эту тему водитель продолжил путь с обещанием и решимостью сделать все, что в его силах. А Оби сон оставил, как только грузовик затормозил. Мозги тут же прочистились – будто взошло солнце и высушило покрывавшую их росу.
Торговцы опять запели, на сей раз нечто вполне пристойное. Оби знал припев и попытался перевести слова на английский. Только тут до него дошел их смысл.
Свояк пошел повидать свояка.
О-йеми-о.
Свояк схватил его и убил.
О-йеми-о.
Тащи лодку, тащи весло.
О-йеми-о.
Весло говорит по-английски.
О-йеми-о.
На первый взгляд в песне не было ни смысла, ни логики. Но, мысленно повторяя ее, Оби был потрясен богатством ассоциаций, которые может вызвать даже такая непритязательная песенка. Прежде всего неслыханное дело, чтобы свояк убил свояка. В понимании ибо это верх предательства. Разве не говорят старики, что свояк – это твой чи, личный бог? Восстать против него – еще одно крупное предательство. Весло внезапно начинает говорить на языке, который его владелец, рыбак, не понимает. «В общем, – думал Оби, – в песне поется о том, что мир перевернулся вверх ногами». Ему понравилась эта экзегеза, и он принялся вспоминать другие песни, которые можно было бы истолковать подобным образом. Но песня торговцев стала такой громкой и скабрезной, что он не смог сосредоточиться на своих мыслях.
Сегодня съездить в Англию – такое же обычное дело, как спуститься к деревенскому ручью. Но пять лет назад все было иначе. Возвращение Оби в деревню стало чуть не праздником. В Ониче его ждала спортивная машина, чтобы как подобает доставить в Умуофию, располагавшуюся милях в пятидесяти. Однако прежде чем пуститься в путь, у Оби было несколько минут для осмотра огромного рынка Оничи.
Первое, что привлекло его внимание, был открытый джип, из динамиков грохотала местная музыка. Два человека в салоне раскачивались в такт музыке, как и многие, толпой собравшиеся вокруг. Оби недоумевал, что все это значит, как вдруг музыка резко стихла. Один из сидевших в джипе поднял какую-то бутылку так, чтобы все видели. «Это эликсир жизни», – провозгласил человек и принялся рассказывать о нем толпе. Точнее, поведал он немного, поскольку все чудесные качества эликсира перечислить невозможно. Второй вынес стопку рекламных листков и раздал толпе, в основном состоявшей из неграмотных.