– Должно быть, страна белого человека в самом деле очень далеко, – предположил один из гостей.
Все знали, что она очень далеко, но желали еще раз услышать это от своего молодого сородича.
– И слов не подобрать, – кивнул Оби. – Чтобы проделать этот путь, кораблю белого человека потребовалось шестнадцать дней – четыре базарных недели.
– Подумать только, – обратился другой гость к остальным. – Четыре базарных недели. И не на каноэ, а на корабле белого человека, который бежит по воде, как змея ползет по траве.
– Иногда по целой базарной неделе вообще не видно земли, – продолжил Оби. – Никакой земли ни спереди, ни сзади, ни справа, ни слева. Одна вода.
– Подумать только. Никакой земли целую базарную неделю! В наших народных сказаниях можно добраться до страны духов, если пройдешь семь рек, семь лесов и семь холмов. Ты, конечно же, побывал в стране духов.
– Несомненно, так, дитя мое, – сказал другой старик. – Азик, – окликнул он, имея в виду Исаака, – принеси нам орех кола, чтобы мы разломили его в честь возвращения твоего сына.
– Это христианский дом, – заметил отец Оби.
– Христианский дом, в котором не едят орехи кола? – усмехнулся старик.
– Едят, – ответил мистер Оконкво, – но не жертвуют их идолам.
– А кто говорил о жертве? Ребенок вернулся после сражения в мире духов, а ты сидишь тут и рассуждаешь о христианском доме и идолах, будто человек, которому в нос попало пальмовое вино, – с отвращением прошипел он, подхватил свою козью шкуру и, выйдя на улицу, уселся там.
– Сегодня не день, чтобы ссориться, – произнес другой старик. – Я дам орех.
Он взял козью шкуру, свисавшую с его стула, и начал в ней рыться. Послышалось постукивание разнообразных предметов: ро́га для питья, табачного флакончика, ложки.
– Мы разломим его по-христиански, – заявил старик, выуживая орех кола.
– Не утруждай себя, Огбуэфи Одогву, – обратился к нему Оконкво. – Я не отказываюсь предложить вам орех кола. Я просто хочу сказать, что в моем доме он не будет языческой жертвой.
Хозяин прошел во внутреннюю комнату и скоро вернулся с блюдцем, на котором лежали три ореха кола. Огбуэфи Одогву настоял на том, чтобы присоединить к ним и свой орех.
– Оби, покажи всем орехи кола, – велел отец.
Оби уже поднялся для этого, поскольку был самым младшим в комнате, и, когда присутствующие увидели блюдце, поставил его перед Огбуэфи Одогву – самым старшим. Одогву не был христианином, но о христианстве кое-что знал. Как и многие в Умуофии, раз в год он посещал церковь – во время сбора урожая. Его единственная претензия к христианскому богослужению заключалась в том, что пастве было отказано в праве отвечать на проповедь. Особенно Одогву любил и понимал «ныне и присно и во веки веков». «Как человек приходит в мир, – часто повторял он, – так и уходит из него. Когда умирает знатный человек, с него снимают ножные браслеты, так что возвращается он таким же, каким и пришел. Христиане правы, когда говорят: как было вначале, так будет и в конце».