— Иногда такое делание испытывают и взрослые, — сказал отец.
И тогда они становятся террористами, мрачно подумал Ник. Или диктаторами.
— Ладно, — сказал Ник. — Это ваши дела, я не хочу в них лезть.
— Понимаю, — сказал отец. О том, что Ник уже погряз в этих делах по уши, он предпочитал не напоминать.
Ник еще раз посмотрел в окно и увидел водителя. Тот курил сигарету, стоя метрах в двадцати от машины. Периодически он смотрел то на небо, то куда-то в сторону забора.
— Что-то подсказывает мне, что мы не в ДВР, — сказал Ник.
— Ты прав, — сказал отец.
— А где?
— Мы на территории Российской Империи.
— То есть, в том самом месте, от которого присланный тобой Кларк рекомендовал мне держаться как можно дальше, — констатирован Ник. — И что мы тут делаем?
— Это последний перевалочный пункт, — сказал отец.
— Тогда почему я еще не в самолёте? — спросил Ник.
— Сначала я должен тебе кое-что объяснить, — сказал отец. — И тебе придется принять решение, о котором я уже говорил.
— А почему на борту самолета этого сделать нельзя? — спросил Ник.
— Есть причины.
— Хорошо, — сказал Ник. — Я слушаю.
— Тебе нужно сделать выбор, — сказал отец. — Ты можешь сесть в самолет, и уже меньше, чем через двенадцать часов мы с тобой оба окажемся на Дальнем Востоке, где твоей жизни ничего не будет угрожать. По крайней мере, до тех пор, пока не начнется война.
— А она начнется?
— Обязательно, — сказал отец. — Империя собирает силы у наших границ не просто так. Вторжение неминуемо, и не факт, что мы выстоим. И даже если выстоим, нам придется дорого за это заплатить.
Одно вторжение Ник уже пережил, и не испытывал никакого желания быть свидетелем следующего. Китайская Освободительная армия считалась первой армией мира, российская — второй, но Ник догадывался, что мирное население большой разницы не почувствует.
— Китай показал, что все международные соглашения могут катиться в бездну, границы более не незыблемы, если они раньше таковыми являлись, и новый передел мира не то, что грядет, а происходит вот прямо сейчас, — сказал отец. — Конечно, ты будешь рядом со мной, а я. — не последний человек в республике, и нас будут охранять, и я постараюсь обеспечить твою безопасность, но ты должен понимать, что на войне никто никаких гарантий тебе дать не сможет. Даже я.
— Понимаю, — сказал Ник.
— Кроме того, ты должен знать, что если ты попадешь на территорию ДВР, обратно тебя уже никто не выпустит. Российская империя имеет преимущество не только в численности солдат и вооружения, но и по части аристократии, а ты — представитель древнего рода, и…