Но сейчас не время. Если увидит ее, не сдержится, сорвется. Опять потонет в ее соблазнительном цветочном запахе. Погрузится в омут голубых глаз и не сможет из него вынырнуть, пока не наполнит ее лоно таким количеством семени, что будет течь по стройным бедрам.
Ноги сами несли к залу, где он оставил ее с портнихой. Великие Небеса… То, что она творила в коридоре… После Проводов Старого года он даст выходной всем слугам, чтобы брать Олесю в любой части крепости. И чтобы никто не смел им помешать.
И снова пришлось себе повторить: не сейчас. Сначала Гергард и Миклош. Может… выставить брата убийцей короля? Убьет двух зайцев. Но тогда его род будет навечно покрыт позором. Конечно, другие семьи творили не меньшее, но все это тщательно скрывалось. Значит, нужно искать другой выход.
Но с Миклошем однозначно нужно что-то решать. Олеся… Точно ведьма! Довела его до того, что он готов уничтожить всех, от короля до брата, кто стоит между ними.
Габор резко свернул и направился в темницы. Какая-то невидимая нить потянула туда. Почему-то казалось, что как только он увидит брата, сразу придумает, как с ним поступить.
Запах крови он мог распознать даже в холодной сырости подземелья. А еще вонь грязной шерсти. С детства его натаскивали на них, как охотничью гончую.
Нехорошее предчувствие забилось в пульсе. Проклятье! У него даже оружия с собой нет, кроме длинного тонкого кинжала.
Габор вытащил его из ножен и снял со стены факел. Гулкая тишина отдавала смертью. Габор шагнул в бок, чтобы за спиной оказалось хоть какое-то прикрытие стены. Над головой нависали своды и приходилось нагибаться, чтобы не биться о них.
Габор поднял факел выше. Пламя лизнуло потолок. Габор не знал, что заставило его взглянуть на тронутую огнем кладку. Но две длинных глубоких царапины, будто кто-то чиркнул острой кочергой, могли принадлежать только одному существу.
* * *
Олеся не находила себе места.
Ветер с такой силой бился в окна, что стекла жалобно дребезжали. Того и гляди, ворвутся в зал сотней разноцветных осколков. Следом за ветром постучался и снег. Влажный и тяжелый. Врезался в стекла и остался на них мокрыми комками.
– Похоже, буря будет сильной. Счастье – провожать Старый год в этом чудесном замке. Да еще и во время такого ненастья. Ночь торжества будет волшебной.
Олеся вздрогнула и перевела взгляд на госпожу Каролу. Глаза портнихи мечтательно блестели, а щеки покрылись алыми пятнами. Она задумчиво вертела в руках толстый черный карандаш.
Олесе казалось, что еще час назад он был длиннее. Час, а может, и два… Без Габора время тянулось бесконечно. Так и не удовлетворенное возбуждение превратилось в адскую пытку. Хуже того – оно не желало утихать. В этом было что-то ненормальное. Она ведь должна остыть. Хоть немного успокоиться.