— Не в том смысле, как мы привыкли считать на Стене. Ян, покажи Вей, — я закатал испачканный в крови рукав, показывая обмотанный вокруг руки шнур с нефритом. Освященный нефрит — лучшая защита от любых проявлений Скверны и одержимости — не мог справиться с тем, кто сидит внутри меня, или, может, все дело в том, что на самом деле я сам подчинил чужое тело?
— Что это значит? — а дама-то опасная. Вместо одного ножа в ее руках оказалось два. Интересный клиночек. Пара движений — и клинок снова собрался в один.
— После дуэли с Дайфан Бао Ян впал в беспамятство. Несколько дней я использовал все, кроме кровавой магии, чтобы привести его в чувство. И, похоже, Боги и предки откликнулись на мои молитвы, пробудив моего мальчика. Когда он очнулся, выяснилось, что его память почти девственно чиста. Память возвращается, но медленно. Плюс он начал видеть сны о ком-то, кто был настоящим мастером в кулачном бою, и активно применяет то, что видел.
— Это так, Ян? — глаза Матери крыс старались проникнуть в глубины моей души, но к такому я уже привык.
— Все так, госпожа Вейфанг, — ее щека дернулась, она поняла, что меня задел ее вопрос.
— То, что сейчас произошло, крайне похоже на одержимость.
— Или на контроль кого-то из могущественных предков, — перебил ее дед.
— Ты понимаешь, что мы точно должны знать, — ее голос словно лишился всех своих оттенков и стал серым и невыразительным. Она боялась и, судя по всему, больше всего того, что я действительно одержимый. Дернув за шнурок, она замолчала, думая о чем-то своем, и буквально через минуту вошел слуга. — Позови сюда Ксуекина. — Ну и имечко.
— Слушаюсь, Мать, — с поклоном слуга вышел.
— Кровь к крови. Почему, Бэй, с твоей семьей вечно одни проблемы?
— Потому что мы Ву и наш путь — служить Империи.
В дверь тихонько поскреблись. А потом дверь распахнулась и я, мягко говоря, охренел. В комнату зашел натуральный Сплинтер из ниндзя-черепашек. Блин, да это реально была прямоходящая крыса в одежде с длинным голым хвостом. Судя по взгляду этого существа, оно точно было разумным. Маленькие глаза-бусинки внимательно смотрели на нас, а нос смешно дергался, втягивая запахи. Только вот мне почему-то не хотелось смеяться.
— Мать. Твоя меня звала? — голос человеко-крысы был писклявый, он путал часть окончаний, но в целом его было достаточно легко понять. Я смотрел на реакцию деда, тот выглядел задумчивым.
— Ксуекин, мне надо, чтобы ты осмотрел этого мальчика — Ву Яна.
— Слушаюсь, Мать, — он сел на пол прямо там, где стоял, длинный хвост обвился вокруг него, и, закрыв глаза, он начал что-то попискивать, раскачиваясь из стороны в сторону.