— Жаль, что погода сегодня для загара неподходящая, — сказал я, потирая кулак. — Красиво лёг, руки в стороны, ноги врозь.
— Ты чё творишь, сука! — Взвизгнул один, но вместо того чтобы наброситься на меня разом, все сидельцы сделали шаг назад.
— Я же намекнул, что у меня нервы слабые, а удар сильный, так что ж вы за языком не следите, граждане мазурики? — Я внутренне уже приготовился вырубить ещё кого-нибудь, поэтому поставил ноги немного шире, чем в повседневной жизни.
И тут один из оставшейся крутой четвёрки нажал на кнопку, и в его руке со щелчком раскрылось кривое лезвие перочинного ножа. Единственное что мне оставалось это схватить в левую руку свою сумку, чтобы была возможность ей заблокировать удар колющим и режущим предметом. И в тот же момент нож вылетел мне в живот, а я же отмахнулся сумкой как теннисной ракеткой. И о чудо, лезвие, пробив кожаную боковину, застряло внутри неё.
— Там же свитер, сучара! — Гаркнул я и ринулся добивать тех, до кого успел дотянуться.
А успел я дотянуться почти до всех, кроме самого шустрого и, по всей видимости, самого умного, который не полез в драку. Он отскочил метра на четыре и досмотрел избиение своих товарищей со стороны. Выглядело это жёстко и жестоко, так как когда я немного успокоился, кровищи вокруг уже было в избытке. Кстати, все кто в это время занимался на стадионе спортом и оздоравливающей тело физкультурой тоже уставились на меня и лежащих вряд уркаганов. Я выдохнул и посмотрел на последнего мазурика.
— Чего хоть мне сказать-то хотели? — Спросил я. — И кто теперь за свитер и сумку казённую заплатит?
— Если из пацанов хоть кто-нибудь копыта откинет, тебя же посадят, — осклабился последний уркаганчик.
— Чё с ними будет, с безмозглыми, — я пихнул одного носком ноги и тот тихо простонал. — Синяки заживут, а зубы потом вставят фирменные из железа. Ещё будут хвастаться, что в одиночку против кодлы отбивались. Короче, пока доблестная милиция не нарисовалась, чего хотели-то?
— Сам знаешь, чтоб баб чужих не мацал, — бандит в очередной раз сплюнул на гаревую дорожку и прищурился, якобы запомнит меня надолго и достанет даже на дне морском.
— Идиоты, — пробурчал я и стал обшаривать карманы временно недееспособных бойцов криминального фронта. — Триста рублей, — я показал деньги бандиту, — забрал в качестве моральной компенсации. Всё, не кашляй.
После чего я схватил все свои вещи в руки и «сделал ноги».
«Блатные ментам жаловаться не станут, и свидетели, скорее всего тоже не захотят связываться, — подумал я. — А вот отомстить бывшие сидельцы могут. Но сегодня в пятницу они пока придут в себя, залижут раны, побухают. Завтра к вечеру проспятся, а уже в ночь на воскресенье меня здесь не будет. Дырку они от бублика получат, а не Ваню Тафгаева!»