— Отцепитесь! — Рявкнул я. — Тридцать секунд ещё есть. Защитники Астафьев и Фёдоров на лёд! Со мной выходят Скворцов, Ковин и Доброхотов.
— Шесть человек получается, один лишний, — подсказал капитан команды Мишин.
— Сергеич! — Я крикнул вратарю Коноваленко. — Давай сюда на скамейку, здесь кроссворд интересный, не можем отгадать слово из трёх букв, первая — хэ, вторая — у, инструмент какой-то хрен его знает.
— Тафгай не лезь в бутылку, остынь, — зашептал мне в ухо Лёша Мишин.
— Не встревай Лёша это дело принципа, нехрен очки раздавать направо и налево, — я выкатился на площадку и встал на точку. — Доброхот, играешь второго центра!
Видя наши пустые ворота, болельщики ленинградских армейцев, которые пять секунд назад прыгали и обнимались на трибунах, замерли. И в такой почти камерной тишине мы выиграли вбрасывание и без особых хлопот вошли в зону атаки. «Вот он эффект неожиданности, вот наши тренировочки с контролем шайбы в позиционном нападении», — зло усмехнулся я и полез драться на пятак.
— Скворец, чё ждешь?! — Зарычал я, получая и раздавая тумаки.
Скворцов показал, что сейчас щёлкнет, а сам перевёл под бросок защитнику Фёдорову. И Юра зарядил, как следует. Я же допросился и получил крагой прямо в глаз, зато успел подставить клюшку под летящую шайбу, но на хитрый рикошет чудом среагировал вратарь Шаповалов, который отбил её направо прямо на крюк Вовке Ковину.
— Не промахнись! — Слова сами собой вылетели из моего охрипшего горла.
И Ковин не подвёл. Шайба лишь чуть чиркнула штангу и застряла в сетке ленинградских героических ворот. Табло печально вывело грустные для хозяев цифры: 5: 6.
* * *
— До матча с ЦСКА, два дня, — напомнил в раздевалке всем Игорь Чистовсикй. — Поэтому я требую завтра никаких выходных не давать. Как прилетим сразу на базу!
— Завтра, пятого числа, все едут по домам, нехрен по базам отсиживаться, — я зло глянул на Борисыча, которого сегодня в горячке чуть не зашиб. — Шестого тренировка на льду и ночуем уже в «Зелёном городе».
— И режим завтра можно нарушить? — Хитро заулыбался Свистухин.
— Можно, — я кивнул головой. — Можно лечь спать не сразу после телепередачи «Спокойной ночи, малыши!», а гораздо позже. Но за алкоголь буду воспитывать. Как? Лучше вам не знать.