– Мы с вами свяжемся.
И экран потемнел.
• • •
На следующий день, когда мы с Найей, сидя в моей капсуле, играли в «Монополию» на её планшете, а моя сестра Айла валялась рядом и смотрела мультики, к нам вдруг подбежали мама с папой. Они только что вернулись из кабины управления и выглядели очень довольными. Прямо-таки сияли от счастья. Очевидно, случилось что-то очень важное.
– Ну что? – спросил я с надеждой.
– Правительство Чума согласилось пустить к себе одну «человеческую репродуктивную ячейку», – ответила мама. Последние слова она произнесла насмешливо, словно стараясь нас развеселить.
– Они примут одну семью в качестве эксперимента, – объяснил папа. – Если всё сложится, возьмут и остальных. По крайней мере, мы на это надеемся.
Моя сестра смотрела на них во все глаза.
– Одна семья… Это же не мы, правда?
Это были мы.
4. Добро пожаловать на Чум
– У меня попа не влезает, – пожаловалась Айла.
Правительство Чума отправило за нами пустой шаттл на автопилоте. В нём было восемь рядов по тридцать два сиденья, рассчитанных на худых жури и потому слишком узких для человека. Надо было как-то в них втиснуться и застегнуть ремни безопасности, чтобы потом войти в атмосферу планеты.
– Ни у кого не влезает, милая, – сказал папа. – Постараемся сесть, как можем.
Я попытался оседлать разделитель между креслами, но он был слишком высокий и жёсткий. Тогда я сел как бы по диагонали, но от этого сильно болела спина. А балансировать на двух разделителях оказалось совсем невыносимо.
Мы все ломали голову, как устроиться в этих креслах. Наконец папа придумал набить их запасной одеждой, чтобы поднять сиденья до уровня разделителей.
С чем повезло первой семье на Чуме – так это с одеждой. По крайней мере, мне. Неважно, через сколько рук прошли голубая хлопковая рубашка и синие штаны с отворотами. Я был дико благодарен прежним владельцам за то, что они ничего на них не пролили.
Запихнув в кресло потёртые брюки цвета хаки и грязную куртку «Ёмиури Джайентс», я сел поверх одежды. Благодаря этому мне удалось застегнуть ремень безопасности. Он щёлкнул и тут же автоматически затянулся сильнее, причём настолько, что мне стало трудно дышать.
– Ремень меня душит! – пожаловалась Айла. – Долго нам лететь?
– Не знаю, я сама тут впервые, – ответила мама, едва сдерживая раздражение.
После того как выяснилось, что на Чум отправят нас, настроение у сестры скакало туда-сюда. Сначала она отказалась лететь. Наотрез. Потом мама объяснила, что в первую очередь нашу семью выбрали именно из-за Айлы.
– Нам нужен твой голос, – сказала она. – Жури очень интересовались нашим искусством, когда мы вели переговоры ещё с марсианской станции. Музыкой они особенно прониклись. Думаю, мы сможем с ними поладить, если ты выступишь вживую!