Улыбка медленно сошла с лица Антона, зато захрюкал, смеясь, Торвал.
Рыжая мстительно ему помогала, тихо хихикая. За спиной послышались несмелые смешки бойцов.
– Да, ну вас, – махнул рукой Антон. И зловеще ухмыльнулся.
– Всем раздеться и помыться в реке. Проверю лично. От кого будет вонять, привяжу веревкой за плот и протяну до моря.
Ему сразу поверили. И смешки мгновенно умолкли.
– Тебя, Торвал, это тоже касается, – не сводя с лица хищную ухмылку, произнес Антон. – Воняешь, словно измазанный дерьмом, хряк.
Шер перестал смеяться и побледнел. Повел большим носом вокруг себя и неуверенно произнес:
– Я, вроде, ничего не чувствую…
– Зато, я чувствую и спать от вони не могу. Вперед, мыться!
Здесь задержались на целый день. Плотоводы из горцев отсыпались.
Все плаванье заняло у них почти две недели. За это время, как посчитал Просветитель, они преодолели почти полторы тысячи километров.
Местность менялась несколько раз. За лесом пошли степи. За степью невысокие горы и снова степь. Река, словно огромная змея, петляла по этим местам. То ссужалась и убыстряла свой бег, то широко разливалась и медленно величаво катила свои воды к морю. Пункт их назначения вынырнул внезапно и снова из-за поворота. На левом покатом берегу стояла большая имперская крепость. За ней расположился… Это было нечто непонятное и трудно различимое на таком расстоянии. Антон напрягся и стал всматриваться в нагромождение каких-то строений, отдаленно напоминающих сараи. Неожиданно для него, строение и крепость приблизились и он смог отчетливо рассмотреть невысокие, вросшие в землю глинобитные дома и хибары. Их было множество. За городом или поселком, Антон не знал, как обозвать то, что он увидел, находился большой базар. Там народу было столько, что он лишь присвистнул. Все это вместе представилось ему, как местный аналог земного торгового Вавилона.
Антон в это время сидел на пне, с удовольствием ел уху из стерляди и нахваливал кулинарные способности Флапия. А тот, лишь горестно вздыхал. Не выдержал и стал ворчать. На город и крепость он не обратил никакого внимания.
– Вот что у вас, милорд, за холопские привычки?
Антон даже ложку не донес до рта и удивленно, но без гнева посмотрел на слугу.
– Ты это сейчас о чем? – спросил он и опустил ложку. Выжидательно уставился на старика.
– Да о том, милорд, что человек вашего звания не должен питаться пищей простолюдинов. Рыба и похлебка из нее, это пища простых людей. Вам пристало употреблять благородную пищу, жаренное мясо и лучше всего из дичи убитой вами на охоте. Это та пища, которой должен питаться благородный лорд. Это все знают… – Он помолчал, но остановиться уже не мог. Вопрос чести его господина, был вопросом чести его самого. И видел он эту честь по-своему.