Боя, как таковой, уже почти кончился: даны просто метались из стороны в сторону, натыкаясь то на братьев, то на своих же соратников, но большой разницы уже не было, озверевшие, напуганные люди убивали друг друга, не понимая уже, где свой, где чужой. Лязг железа, треск ломающихся копий, хруст костей и чавканье распоротой плоти насыщали собой ночь так, что, казалось, были осязаемы. Те даны, что остались в живых, старались прорваться любой ценой к воротам, и Ворону пришлось здорово побегать, убивая и отбиваясь. Потом ему просто пришлось отбежать в сторону — в ворота бросились почти все, кто остался жив, и справится с ними Ворон, само собой, один не смог.
В этот раз берсерки не пошли в дома за стариками, бабами и детьми, они, пошатываясь, возвращались к воротам. В ночной битве погибли Скурвфа, Оттар и самый младший из братьев, Эрик. Братья подняли их тела и понесли к морю. Камешек был мрачен.
— Ворон, на сей раз, мы не можем отдать тебе драккар данов, — сказал он. — Мы устроим огненное погребение.
— Я сам хотел предложить это, — совершенно искренне ответил Ворон. — Я сожалею о том, что братья покинули этот мир. Но и ты, а теперь и я, твердо знаем, куда они пошли после смерти.
— Нам будет не хватать их здесь, Ворон. Мы же еще не уходим в Валгаллу, у нас еще есть дела тут, в вашем мире.
Берсерки отогнали драккар данов с телами убитых братьев и свой драккар подальше от берега и, как обычно, повалились спать. На этот раз Ворону пришлось потратить куда больше времени, чтобы обработать их раны: берсеркам здорово досталось. С головы до ног их покрывала свои и чужая кровь.
— Надеюсь, теперь вы счастливы, наконец? — прошелестел знакомый голос, в котором ясно слышалось глубокое отвращение.
— А тебе не приходило в голову, что наши ценности и твои могут не совпадать? — не отвлекаясь, бросил Ворон. — Эти люди рождены для битв, они первые примут на себя удар в день Последней Битвы, которую никто не отменял. Ты не задумывался, почему гибель в бою ждет даже богов?
— Думал! — ярость прозвучала в голосе тумана. — Я не понимаю, почему так! Темный людской разум может мыслить только простыми путями — убей или будь убит, но почему такая же участь должна быть уготована всем?!
— Не ломай голову, — участливо посоветовал Ворон. — Какая тебе разница, отчего, если этого не избежать?
Туман просто взвыл от ярости и смолк. А Ворон продолжил заниматься своим делом. Потом он зачерпнул воды в море и тщательно умылся. С лица и рук в воду бежали розовые ручейки. Ворон был перепачкан не меньше братьев. Он стащил кольчугу и долго оттирал ее. Потом тщательно протер ее сухой тканью и положил на палубу рядом со шлемом. Он страшно устал, но понимал, что ему не заснуть. Предчувствие продолжало беспокоить его. Странно. Бой они выиграли. Ничего неожиданного, даже принимая в расчет смерть трех братьев, не случилось, таков путь воина. Неужели что-то ждет его в Свее? Что может там его ждать? Он не найдет там ни матери, ни хирда, ни драккара? Ворон шумно вздохнул. Что еще? Больше, вроде бы, ничего серьезного его не могло ждать. Он понимал, что Гальфдан и, тем более, Хрольф, не станут пытаться достать его в Свее или в Дании.