— Еще как!
Отойдя к перилам, О’Нил посмотрел на задний двор, на поющий ветер, который Дэнс повесила в одну ветреную — и бессонную — ночь и давно уже собиралась снять.
Помощник шерифа молчал. Готовился сказать нечто важное.
Дэнс забеспокоилась. В чем дело? Кто-то болен?
Или Майкл переезжает?
— Я тут подумал…
Дыхание Дэнс участилось. Вино в бокале пошло рябью, как поверхность Тихого океана на ветру.
— Может, задержимся в Лос-Анджелесе после встречи с Эрни? На пару деньков, а? Посмотрим город, поедим наконец яиц «Бенедикт». Или суши — в Западном Голливуде? Полюбуемся на гламурную публику? Я даже черную рубашку по случаю куплю.
Майкл О’Нил еще никогда не говорил так сбивчиво. Никогда.
Дэнс моргнула. Ее сердце затрепетало со скоростью крыльев колибри, зависшей у кормушки неподалеку.
— Я…
Расхохотавшись, О’Нил опустил плечи. Должно быть, видок у Дэнс тот еще.
— Ладно, надо еще кое-что сказать тебе.
— Говори.
— Анна уходит.
— Что? — ахнула Дэнс.
На лице О’Нила отразилась целая радуга эмоций: надежда, неуверенность, боль и — ярче всего — замешательство.
— Она переезжает в Сан-Франциско.
В мозгу родилась сразу сотня вопросов, и Дэнс первым делом спросила:
— А дети?
— Остаются со мной.
Неудивительно. Лучше Майкла О’Нила отца не сыскать. В материнских качествах Анны и ее желании брать на себя такую ответственность Дэнс всегда сомневалась.
Да, в разводе все дело. Из-за него в глазах О’Нила такая пустота.
О’Нил продолжил говорить отрывистым тоном, как будто уже набросал кучу примерных — и очень реалистичных — планов. Мужчины подобной ерундой страдают чаще, чем женщины. О’Нил рассказывал о том, как дети станут встречаться с матерью, как отреагирует его семья и родители Анны, о том, что Анна станет делать в Сан-Франциско. Дэнс слушала, кивая и время от времени утешая О’Нила.
Очень часто он упоминал «владельца галереи», «друга Анны из Сан-Франциско» и «его». Выводы не удивляли, но на саму Анну — за боль, причиненную О’Нилу, — Дэнс разозлилась.
Ему и правда больно. Опустошенный, О’Нил сам еще не осознал удара.
А Дэнс? Что она чувствует?
Нет-нет, не время думать о своих чувствах.
О’Нил сейчас напоминал восьмиклассника, пригласившего девочку на танец. Того и гляди спрячет руки в карманы и уставится в пол.
— Ну так что скажешь насчет поездки?
Дэнс хотела бы взглянуть на саму себя со стороны: что выдает ее тело? Новости тронули, и в то же время агент самой себе напоминала солдата в зоне боевых действий, который медленно, осторожно приближается к пакету на обочине.
Искушение согласиться велико.
Но есть и повод отказать: О’Нил нужен своим детям. Как никогда. Им пока незачем знать о разводе. Хотя они все равно что-то почувствуют. Интуиция у детей очень сильна.