– Не совсем так прямо, но в общих чертах да.
– И я больше не смогу быть собой? Буду заперт в своем теле, но не смогу влиять ни на что, кроме выбора правителей древности? – Принц начал понимать, что ему предлагают.
– Даже хуже. Когда твое тело будет спать, ты будешь бодрствовать.
– Это ужасно.
– На что ты готов ради своего народа? – Марк иронично выделил два последних слова.
– Мне нужно подумать, – сказал Абимбола.
– О чем? – притворно удивился Кауфман.
– Стоит ли оно того, – небрежно махнув рукой, пояснил принц.
– Не стоит, конечно. Но ты же хочешь освободить свой народ от гнета? Хочешь, чтобы страна процветала?
– Да, но, возможно, есть другие способы.
– Так вот, принц. Помнишь, я говорил тебе, что ты ошибаешься и чувствуешь вовсе не ответственность?
– Да, – незаметно отодвигаясь, ответил Абимбола.
– Ты просто хочешь быть хорошим. Чтобы твой народ носил тебя на руках и воспевал. И это страшно, ибо ты на любую подлость пойдешь ради этой мечты. Знаешь, почему ты не хочешь надеть маску?
– Догадываюсь, – буркнул принц.
– Конечно, догадываешься. Ты явственно увидел, как толпа возносит хвалу не тебе, а тому, кого ты призвал. Поэтому, принц, оставь эти напыщенные речи о благе для народа и ответственности и иди учиться играть на гитаре, – холодно посоветовал Кауфман.
– На гитаре? – растерянно переспросил Абимбола.
– Стать рок-звездой проще, чем хорошим королем. Тебе, думаю, это подойдет.
Принц, не прощаясь, пошел прочь. Кауфман посмотрел на часы и снова записал время в журнал.
Эзра долго не открывал глаза, изучая ощущения в теле. Не самые приятные ощущения. Особенно болело в левом боку, между четвертым и пятым ребром. Или пятым и шестым. Точнее локализовать источник боли он не мог.
Наконец Эзра открыл глаза и аккуратно, почти не шевелясь, осмотрелся. Судя по бревенчатым стенам и такому же потолку, он находился в какой-то деревне. Эзра помнил драку на дороге, но не более. Что говорило о поражении.
– Доброе утро, – поздоровался с ним приятный мужской голос.
Эзра повернул голову и через открытую дверь комнаты увидел седого, но еще не старого мужчину, стоящего у большой печи.
– Доброе, – с трудом разлепив губы, ответил Эзра.
– Бок болит? – спросил мужчина, вынимая из печи большую и аппетитную на вид сдобу.
– Да.
– Плохо, – недовольно дернул щекой хозяин, поставил хлеб на стол и вытер руки о фартук. – Я помою руки, а ты посмотри, нет ли осложнений. У тебя, кажется, есть опыт в таких делах.
Эзра послушно поднял одеяло и осмотрел себя. Огромная гематома покрывала весь левый бок. Ее было видно даже через тугую повязку. Он ткнул себя в ребро и поморщился: болел не синяк.