– Не повторяю я твой путь! – взбесился Эзра. – Меня достали эти сравнения! Я не ты!
– Как сказать, – вздохнул Марк. – Я бы очень этого хотел.
– Да ты вообще много чего хотел! Вот зачем ты меня вытащил из приюта?!
– Я понял, что не смогу изменить мир, – пожал плечами Кауфман. – Думал, что ты сможешь.
– Да с чего бы?!
– Не знаю. Но я и сейчас так думаю. Если кто-то может, то это ты.
– Так я приманка, план или попытка изменить мир? – борясь с желанием загибать пальцы, усмехнулся Эзра. – Что я такое-то?!
– И то, и другое, и третье, – вздохнул Марк. – И не только.
– Вот здорово, – скривился Эзра.
– Послушай. Это прозвучит странно, но я просто такой. За всю свою длинную жизнь я утвердился в определенных рамках. Понимаешь? Я не могу по-другому. Так работает мой мозг, я так устроен. Я никогда уже не смогу измениться. Неужели ты не понимаешь? Я исчерпан, Эзра. Я обречен вечно наступать на одни и те же грабли!
– О, кстати, про грабли. А сколько было таких, как я? Валентайн ведь тоже был твоим учеником, да? Эксперимент номер сто пятьдесят? Я закончу так же, как он?
– Ты закончишь так, как решишь закончить, – даже не восприняв вопрос всерьез, отмахнулся Кауфман.
– Ой, оставь это для тренеров личностного роста. – Эзра помолчал. Потом спросил разочарованно: – Неужели ты выстрелишь?
– Да. Я дал слово. Ты бы на моем месте…
– Я не на твоем месте! – прокричал Эзра.
– Нами всегда будет управлять то, что мы отрицаем, и то, что мы не осознаём, – грустно произнес Марк.
Эзра развернулся и уверенно шагнул к часам. Щелкнул арбалет.
Что-то полыхнуло невыносимо ярким белым светом.
Эзра с удивлением понял, что не ранен, но что-то жжется под кофтой. Он сунул руку под одежду и нащупал амулет. Ту самую безделушку для доверчивых туристов, которую Генри когда-то давно привез ему из Южной Америки. Амулет рассыпался под пальцами правой руки.
Все еще ослепленный, Эзра на ощупь нашел постамент, а потом и часы. Левой рукой он схватил их и поднял. Не зная, как именно ими пользоваться, перевернул.
Мир наполнился звуками. Ни один из них нельзя было вычленить из общего потока. Вокруг что-то мелькало, вращалось. Эзра присмотрелся и различил знакомое лицо. Повернул часы набок, вращение остановилось. Он понял, как пользоваться часами, и улыбнулся. Посмотрел на руку: на кисти появилось черное пятно.
Эзра снова перевернул часы, отматывая время. Посмотрел на кисть. Пятно, кажется, увеличилось. Наконец он нашел нужный момент и остановил поток.
Эзра смотрел на себя в тот самый момент, когда украл кольцо. Он улыбнулся, а потом изо всех сил зажмурился, вдруг осознав, что не может повлиять на ситуацию. Он может смотреть на себя, но изменить этот момент не может. Из-под век все-таки пробились слезы. Эзра долго стоял, чувствуя, как слезы бегут по щекам, и не зная, что делать дальше.