– Сейчас вы забудете все, что происходило тут на протяжении последних десяти минут, и пойдете домой. А там все будет по-прежнему. И сюда вы больше никогда не вернетесь.
Женщина и мальчик сомнамбулически кивнули и развернулись к двери.
– Да, и еще, – сказал вдогонку Марк. – Сара, сбрейте уже эти усы!
Когда дверь за ними закрылась, он поискал взглядом Эзру.
– Ну и где ты?
– Тут, – буркнул паренек откуда-то из глубины лавки.
– Не желаешь ли кое-что мне объяснить?
– Не очень.
– А придется. – Кауфман терпеливо дождался, пока Эзра подойдет к прилавку. – Итак?
– Я хотел ему помочь, – пожал плечами мальчик, потом зло фыркнул на Марка и добавил: – А ты все испортил.
– Само собой, это я во всем виноват. Может, растолкуешь мне свой ход мыслей?
– Очевидно же, что все его проблемы со здоровьем – из-за чокнутой мамаши, которая его буквально затискала. То не делай, туда не ходи, с этими не дружи. Ну я и решил добавить ему немного характера.
– Уколол иглой Уоллеса?
– Ну да, – ответил Эзра. – Характер и свободолюбие ему не помешают.
– А еще желание носить килт, – хмыкнул Кауфман. – Чего ты хотел добиться?
– Как чего? Чтобы он мог сопротивляться ее влиянию! Ну ты же сам слышал это ее ужасное «мы». «Мы болеем. Нам нужно что-то!» – распалившись, вещал Эзра. – Да она его замучает!
– Не будем углубляться в детали. Итак, ты хотел, чтобы он освободился от ее влияния, так?
– Да!
– И поэтому втащил его в круг своего влияния? Избавил от одной несвободы ради другой? – Марк скептически хмыкнул. – Тебе самому это не кажется глупым?
– А что я должен был делать?! Не сидеть же сложа руки, как ты!
– Не знаю, что ты должен был, но ты точно не сможешь кому-то помочь вылезти из ямы, выкопав для него более глубокую яму поблизости. Раньше на него влияла мама, теперь твой юношеский максимализм, что изменилось?
– Он стал свободнее! – скрестив руки на груди, сказал Эзра.
– Нет, он просто стал зависеть от другого. Раньше зависел от мнения мамы, после укола – зависим от болезненного свободолюбия. Кстати, неизвестно, что сделает его более несчастным.
– Конечно, мнение мамы! – безапелляционно заявил Эзра.
– Но она наверняка утверждала бы обратное, – возразил Марк. – Почему ты решил, что твое мнение верное?
– Да это очевидно! – разозлился паренек.
– Вовсе нет, – не согласился Марк.
– Да ты вообще ее видел?! – указав на дверь, спросил Эзра.
– Видел. А теперь скажи мне, в чем между вами разница? Кроме усов, конечно, – у нее они явно пышнее, чем у тебя.
Эзра на секунду сбился с мысли и покраснел. Потом сказал:
– Не знаю.
– Ее и нет, – ответил Марк. – Тобой двигало вовсе не желание ему помочь, тобой двигала уверенность, что ты знаешь, как ему будет лучше. Что ему нужно и как правильно жить. Его мамой, кстати, двигало то же самое.