Он был проворнее меня и сильнее. А когда наконец схватил, то зажал мне рот, чтобы я не кричала, и потащил в заброшенный сарай, где швырнул на пыльную копну сена. Я смотрела на него и удивлялась: как же можно было не заметить, кто он такой на самом деле?
– Меня ты тоже убьешь? – с вызовом спросила я.
– Нет, – тихо ответил Алекс. – Я делаю, что могу, для твоего спасения.
Он просунул руку в разбитое окно и взял горсть снега, помял его в ладонях, потом вытер их о разодранную рубашку.
Сквозь прорехи в ней видны были свежие раны на его плечах, груди и спине. Но, кроме них, еще десяток тонких нитяных следов от заживших порезов по всему предплечью и запястью до самой ладони.
– После того как он напал на тебя, – продолжил Алекс, – я стал делать это. Пока пек хлеб.
– Я не понимаю…
В лунном свете шрамы на его руке напоминали серебристую лестницу.
– Не по своей воле я стал таким, – сдержанно проговорил Алекс. – Я стараюсь держать Казимира под замком, чтобы его никто не видел. Кормлю его сырым мясом, но он всегда голоден. Я делаю, что могу, лишь бы естество не одерживало над ним верха. Себя я тоже пытаюсь обуздывать. Обычно мне это удается. Но один раз он сбежал, когда я ушел, чтобы достать ему еды. Я направился по его следам в лес. Он напал на твоего отца, когда тот рубил дрова для печи, но у твоего отца был топор. Когда я подбежал, чтобы отвлечь Казимира, это дало ему шанс дать отпор. Он рубанул Казимира по бедру. Я рванулся, чтобы выхватить у него топор. И не знаю, запах крови или адреналин у меня внутри… – Алекс отвернулся. – Я не знаю, почему это случилось, почему я не смог сдержаться. Он все-таки мой брат. Это мое единственное оправдание. – Алекс взъерошил рукой волосы, и они встали у него на голове петушиным гребнем. – Я понимал, если такое случится опять, хотя бы раз, это будет уже слишком. Нужно было найти какой-то способ, чтобы защитить других людей, на всякий случай. И я попросился работать у тебя.
Я посмотрела на его шрамы, вспомнила, как он каждый день пек для меня булочку и просил съесть ее всю. Вспомнила проданные на этой неделе багеты и покупателей, которые говорили, что их вкус был сродни религиозному опыту. Пришла мне на память и старуха Сал, которая говорила, что защититься от упыря можно, только испив его крови. Я подумала про розовый оттенок теста и поняла, о чем говорил мне Алекс.