Эта загадка, тайна его местного фан-клуба, не переставала интриговать Филипа. Где-то тут, рядом, видимо, существовал кружок пылких поклонников, постоянно берущих и берущих его книги, по кругу. И однако ни один из этих энтузиастов еще не подловил его за пуговицу, когда он приходил сюда по делам. Странно. Подпольный литературный клуб, не склонный никак себя проявлять.
Он продолжал ломать голову над этой загадкой, делая короткий крюк к Мемориальным Удобствам.
Вещие сестры смотрели ему вслед. Когда он скрылся из виду, Мерили вытащила из-под стойки девственно-чистые томики его сочинений и водрузила на законное место на полке рядом с нетронутыми романами Айрис Мердок.
Филип вернулся в «Днище» и с четвертой попытки убедил свой потрепанный и побитый жизнью фордик завестись. Через час он явился в библиотеку Тавистока, где был лицом примелькавшимся. Вдобавок к визитам для заплывов в сетях, он провел там немало публичных чтений; последнее, на котором он поднял вопрос о потенциальном гонораре, состоялось почти год назад.
В ответ на его запрос Таня (ее имя красовалось на бейджике, покоящемся на покатой перине ее левой груди) сказала:
— Ну, елки, это смотря что вы подразумеваете под фэнтези. Ну то есть, как вы, несомненно, знаете, это направление широкого спектра. Разумеется, бывает посттолкиновское традиционное фэнтези. Это вот ваши гоблины, волшебники и так далее. Проверено временем. Потом бывает посттолкиновское экспериментальное, там глэм-рок, ангелы, наркотики и все такое. Разумеется, не путать с мормонским вампирским фэнтези — это совершенно другой коленкор. Как и стимпанк.
— Стимпанк?
— Ну знаете, викторианское искривление времени. Например, если «Бегущего по лезвию» ставит Изамбард Кингдом Брюнель.
— А, да. — Мозг Филипа отчаянно пытался нащупать координаты — так утопающий паук судорожно цепляется за поперечинки слива в мойке.
— Кроме того, само собой, есть портальное фэнтези, где главные герои находят какой-нибудь проем или туннель и, пройдя в него, оказываются в другом измерении пространственно-временного континуума, хотя, на мой взгляд, — тут Таня презрительно фыркнула, — чаще всего это просто приукрашенные исторические романы. Впрочем, очень популярны у детей одиноких родителей. Решительно не понимаю почему. Так, что дальше. Ага: постапокалиптическое фэнтези. Мальчишеское чтиво. Фактически посттолкиновское экспериментальное, только со всякой жестью. Представьте себе компьютерные игры для недоучек. Трудно сказать, чем этот жанр отличается от сплаттерпанка — чаще всего ничем. Что, скажу я вам, спровоцировало немало оживленных дискуссий из области каталогизирования. Немало было преломлено багетов в ожесточенных битвах среди сотрудников. Фэнтези-антиутопии более или менее то же самое, только там главную роль играет девочка, потому что подростки-девочки обычно горестнее подростков-мальчиков. Что еще? Филип Пулман. Он сам по себе проблема. Когда придумывали систему Дьюи, его забыли учесть. Вы, может, скажете, религиозное фэнтези, но это ведь то же самое, что геология, верно? Ирэн вон за тем столом называет его претенциозным фэнтези, но она-то любит литературу исключительно о статистике. Есть еще, конечно, Терри Пратчетт, но он вполне sui generis