Ведя обширную переписку, выписывая на Капри большое количество газет и журналов, Горький старался внимательно следить за всеми новейшими тенденциями в русской литературе. Его письма изобилуют острыми характеристиками:
«У меня странное впечатление вызывает современная литература, – только Бунин верен себе, все же остальные пришли в какой-то дикий раж и, видимо, не отдают себе отчета в делах своих. Чувствуется что-то чуждое – злое, вредное, искажающее людей влияние… А с другой стороны на литературу наступают различные параноики, садисты, педерасты и разного рода психопатологические личности… Чувствуется хаос духовный, смятение мысли, болезненная, нервозная торопливость. Исчезает простота языка и с нею – сила его. Красивое в лучшем случае подменяют хорошеньким, вместо серебра – фольга, – это все понятно и – обидно. Жизнь становится крупнее, люди – мельче, литература слепнет и глохнет, отрываясь от героической действительности в область выдумок, порой возбуждающих мысль о желании авторов попачкать своей темной, больной слюною великие проявления творческого духа, мужественные усилия людей с крепким сердцем и свободной душой победить, одолеть темные силы жизни. И когда видишь эту хитрую, трусливую работу больного животного, которому ничего, кроме покоя, не надо, – становится непонятна роль той группы писателей, которая в трудное время дружно будила мысль демократической массы, а ныне спокойно смотрит, как эту мысль отравляют, да и сама не ясно видит задачи момента, как мне кажется».
(Письмо Е. Н. Чирикову 2.04.1907.)
«Оставил российскую литературу древний бог русский, бог Чухломы, Чебоксар и Кинешмы, и воцарилися в ней идолы парижские, венские и других канканских стран неодухотворенные предметы, из всякой дряни слепленные. Скоро все мы будем европейцами, а я перестану бриться, стричь ногти, умываться и предложу себя какому-нибудь Барнуму, в качестве русского xix века. Пусть меня посадят в деревянную клетку, на цепь, пусть развозят по всем Европам, я же буду рычать на „культурных“ людей и щелкать зубами – все передние целы у меня. Нет, право, скучно становится смотреть, как мы „поглощаем“ культуру Запада, не замечая, что голодные и жадные души наши – экскрементами питаются, а не духом святым».
(Письмо Е. П. Пешковой, декабрь 1909 г.)
Живя на Капри, Горький много путешествовал по Италии. В марте 1907 г. он побывал в Риме и Генуе, в апреле ездил по побережью Неаполитанского залива: поднимался на Везувий, осматривал исторические места в окрестностях Поццуоли, связанные с именами Цицерона, Вергилия, Кумской сивиллы и нимфы Партенопы, посетил озера Лукрино и Аверно, где, по словам Вергилия, находился вход в ад. Осенью 1907 г. Горький и несколько недель провели во Флоренции и Риме. Неоднократно ездил Горький и на Лигурийское побережье, в городок Аляссио близ Генуи – чтобы повидаться с первой женой Е. П. Пешковой и сыном Максимом.