— Ага, просто укачало в пути.
— Ладно, следуй за мной, — Кёдай взмахнул рукой и якудза расступились, давая нам дорогу.
Внутри здания нас встретила сырость и прохлада, а ещё в противоположном конце цеха я рассмотрел странную компанию. За раскладным столиком на точно таких же стульях сидели двое. На наше с кёдаем прибытие они никак не отреагировали. Мужчины в дорогих костюмах и чёрных плащах продолжали как ни в чём не бывало азартно резаться в сёги. Но удивило меня не занятное времяпрепровождение оябунов, а то, что один из больших боссов был мне знаком. Напротив одутловатого толстяка сидел тот самый невзрачный мужик с рыбьим взглядом. Это именно его я приметил в машине кёдая днём ранее.
И тут вариантов два. Либо меня пытались развести, как последнего лоха, либо босс кёдая — тот ещё хитрожопый перец.
Оставалось уповать на второй вариант, потому как верного способа вычислить больших боссов я не знал. Ориентировок у меня не имелось да и ни у кого из присутствующих я не заметил на шее таблички с припиской оябун.
Я уже собирался приступить к долгожданной расправе, когда заметил в тенях силуэты. Приглядевшись, я обнаружил телохранителей оябунов.
Около двух десятков бойцов подпирали спинами стены здания, причём делали это весьма профессионально. Натасканные бодигарды не переговаривались и не совершали лишних телодвижений. На первый взгляд, они напоминали безмолвных изваяний, а не живых людей. Глаза телохранителей хищно поблёскивали в полумраке, прямо как оружейная сталь в их руках. Впервые на своей памяти я видел так много огнестрела в одном месте. Казалось, телохранители больших боссов явились не на рядовую встречу, а на самую настоящую войну.
Дело дрянь! — нет никаких сомнений в том, что якудза пребывали в состояние активной истерии. Ничем другим я не мог объяснить их суицидальное поведение, ведь наказание за незаконное хранение оружия в Японии только одно — смерть. Виденным мной арсеналом, все присутствующие подписали себе смертный приговор. Должно быть, бывших лидеров борёкудан крепко прижали по всем фронтам, раз они решились на столь крайние меры.
Для меня же сей факт означал лишь одно — торопиться не стоило, иначе я рисковал словить пулю. Для начала следовало притупить бдительность охраны, а уже затем действовать. Всё-таки придётся тащить внутрь Сибату, а я-то думал, что до этого не дойдёт.
— Насмотрелся? А теперь вали за пацаном, — кёдай бесцеремонно подтолкнул меня к выходу из здания. В отместку мне захотелось сломать ублюдку руку, но я сдержался. Правда, зарубку на память оставил: ну ничего, скоро наступит час расплаты и он ответит за проявленную дерзость.