Очевидно, что я не могла открыть ей все. Но могла найти способ рассказать, что случилось, не вдаваясь в подробности.
– Это из-за Брук и Рей, – сказала я.
Мама кивнула, а тень сочувствия отразилась на ее лице.
– Тяжелые времена, да?
Она знала, что я чувствую к Брук. Или, во всяком случае, чувствовала.
– Нет, не совсем так. На самом деле они расстались. И это в каком-то роде моя вина.
Мама молча приподняла брови. Приглашая продолжить рассказ.
– В общем, Рей плохо поступила с Брук, – сказала я. Лучше не говорить маме о ситуации с «фальсификацией выборов». Я не хотела рисковать, иначе она могла втянуть всех учителей в это разбирательство. – Мне стало об этом известно. Я знала, что Рей хотела все ей рассказать, но я сделала это первой. И потом Брук бросила Рей.
Не имело смысла приукрашивать или выставлять себя в лучшем свете. Если я не могла честно сказать о своих некрасивых поступках маме, тогда с кем я могу быть честной? Осознание, что в уравнении, где несколько человек были виновными, я поступила ужаснее всех, приводило в чувство.
К счастью, мама не выглядела шокированной или осуждающей. Она не казалась озабоченной. И не отрывала взгляд от дороги, когда ответила:
– Что ж, солнце, сообщи Брук, что Рей хотела все ей рассказать. Не нужно лгать, даже если это во благо.
– Но… если я расскажу Брук, она разозлится на меня.
Мама пожала плечами.
– Возможно. И, возможно, имеет на это право. – Ха. Она не знала и половины всего. – И с каких пор это считается хорошей причиной, чтобы не поступать правильно?
– Я поняла, поняла, но… не знаю, смогу ли.
Мама резко затормозила на светофоре.
– Подожди секунду, солнце, этот парень никак не отвяжется.
Она опустила стекло и высунула голову, чтобы бросить взгляд на машину позади. Ну и дела. Было приятно осознавать, что она эмоционально вовлечена в мои проблемы. Ведь она попросила поговорить с ней.
Загорелся зеленый, и мама снова надавила на газ, но продолжала смотреть в зеркало. В конце концов машина позади нас ускорилась и обогнала нас.
– Да, молодец, надеюсь ты доберешься до дома на пять секунд быстрее, – огрызнулась мама.
Я сидела тихо. Мама что-то бубнила себе под нос. Внезапно она вспомнила, что я изливала ей душу.
– Прости, дорогая, о чем мы там говорили? О, да, Брук. Милая, она будет еще больше злиться на тебя, если узнает, что ты держала все в тайне. Плюс ты будешь чувствовать себя свободнее, когда сбросишь этот груз. Лучше разобраться с этим сейчас.
Права ли она? В долгосрочной перспективе будет ли лучше для меня и для Брук, если я расскажу все сейчас? Чтобы она знала, что спустя месяцы после неверного выбора я наконец решилась все исправить?